За двадцать лет со дня выстрела в Смольном на планете изменился климат, погода над СССР залихорадила, антициклоны поменялись местами с циклонами, роза ветров завращалась, разгоняя тучи над Смольным, и птенцы гнезда кремлевского решили во всех бедах, включая и убийство Кирова, обвинить Сталина.
Для начала обратили взоры на Смольный и увидели коридор на третьем этаже его, тот, о котором забыли, который заслонен был великолепием фойе роскошного заводского клуба, где сквозь ликующую массу трудящихся проходил герой отредактированного Сталиным фильма “Великий гражданин”, и кинозрители, а также почти весь советским народ воочию убедились: подлый убийца, “подосланный врагами рабочего класса”, стреляет в Кирова где-то за кулисами, в безлюдье, — ибо будь хоть один человек рядом — вражина был бы схвачен подбежавшей рабочей массой, и от немедленной расправы спасен бдительными чекистами. Фильм этот — серия фрейдистских оговорок и умолчаний Сталина, изучение их много дало бы любопытствующим, поскольку в сценарии — отголоски упрятанной в Сталине правды о выстреле. Нет, само собой, никакой “личной жизни” у главного героя, он бессемейный и одинаково бесполо добродушен с женщинами.
Двадцать с лишним лет коридор 3-го этажа Смольного будто пустовал, и начал постепенно наполняться звуками, разного рода обслугой, — электриком, столяром, курьером, “топтуном” (и не одним), еще кем-то, пока не запрудился толпою тех, кого уничтожили за то лишь, что они могли что-то видеть или слышать, — обычнейшими людьми в обычнейшем советско-партийном учреждении, где несть числа бездельникам, шастающим из угла в угол, где всегда есть женщины, держащие себя на уровне присутственного места, коему служат, где поблескивает матово паркет, а стены источают унылый запах беспросветной казенщины. Вслед за реконструкцией события произошла и реинкарнация сгинувших душ, перевоплощение их в исторические фигуры. Наступила эпоха реабилитаций. Были — в разное время — созданы три комиссии, чтоб узнать наконец, кто же все-таки убил Кирова.
И с теми же огульными обвинениями и доказательствами, что были в 30-х годах, через двадцать с лишним лет люди приводили абсолютно противоположные обвинения и доказательства. Давний выстрел в Смольном открыл эпоху мифов об убийстве Кирова Сталиным, и как исполнительный следователь по приказу сверху сочиняет липовое дело, подгоняя под заранее заданного убийцу все найденные и ненайденные улики, так и комиссия Шатуновской (коммунистки, отсидевшей свои срока) покопалась в прошлом и нашла убедительные для мифа основания, а чтоб уж расчистить дорогу новым властителям, постановила: Сталин — убийца Кирова. Комиссия эта мало чем отличалась от той оравы следователей, что некогда навалилась на оппозицию, и Шатуновская рьяно приступила к развенчанию Сталина. Зубры из Политбюро, превосходно осведомленные о невиновности Сталина, ухмылялись, наблюдая за потугами верной ленинки и бывшей сталинистки найти истину. Для начала та собрала в один мешок все нужные документы и выстроила для расспросов-допросов уцелевших свидетелей. Начался Малый Террор, из которого вытекла Малая Ложь. Вдруг выяснилось, что Сталин и Киров — заклятые враги, что на 17-м съезде партии почти триста делегатов отвергли голосованием кандидатуру Сталина, что состоялось собрание старых большевиков на квартире Орджоникидзе, на котором Кирову предложили возглавить партию, что…
