– Скучаешь? – рядом легко опустилась Селена, экипированная точно так же, как и сам Степа. Соловей настоял.
– И да, и нет, – Донкат решил не прятать настроение. – Не могу понять, что меня гложет. Вроде все в порядке, а вроде и нет.
Он вытянул шею, пытаясь рассмотреть, показалась ли земля, но так ничего и не увидел. Страхи улеглись, но подходить к ограждению, пусть и выдерживающему вес контейнера, он все же не рискнул. Вместо этого он повернул голову и посмотрел на курносый профиль Селены. В атмосфере солнце уже не так палило, как в космосе, и шлемы убээсов, которые Соловей категорически запретил снимать до поверхности, сделались почти прозрачными. Она повернулась.
– Наверное, это оттого, что ты не можешь прогнозировать ситуацию.
Степа задумался.
– Ну, ты знаешь, может, и так. Я воевать, как выяснилось, не люблю, а приходится. И понимать, что нас ждет внизу, не понимаю. Это раздражает. Когда я стартовал с Изюбра, – Степа удивился про себя: неужели это было всего пять дней назад? – я думал одно. На гала-люксе уже другое, на Марции – третье.
– А сейчас? – Селене стало интересно.
– А сейчас я вообще не хочу ни о чем думать, – хмыкнул Степа.
– Вот это правильно, – неожиданно пророкотал в наушниках густой бас. – Это означает, что ты наконец-то становишься настоящим «псом космоса». Думать вредно, от этого умирают. В бою.
Донкат с Селеной подпрыгнули одновременно.
– Дети, – к рокоту Декстера добавился ироничный голос Соловья. – Вы для личного общения в следующий раз использовали бы отдельный канал, ладно? А то на общебоевом выслушивать про страдания интересно, но немного отвлекает.
Степа закаменел. Смутить Селену оказалось труднее.
– А вы не подслушивайте, – ничтоже сумняшеся, объявила она по «общебоевому».
– Не будем, – пообещал Декстер. – Только не кричите, а то спать мешаете.
– Раз уж вы все равно все слушаете, – Степа решил, что лучше идти на проблему грудью. Вдруг она испугается и убежит? – то может, вы мне скажете, что мы забыли на Бойджере? И кто нас ждет внизу? И как мы добираться будем до места? И вообще, какого черта мы там забыли в самый разгар боевых действий?
Он замолчал на секунду и решил добавить, чтобы потом не объяснять.
– Это не истерика.
– Мы поняли, – чуть погодя отозвался Соловей.
Он оторвался от пульта ручного управления лифтом, у которого проводил все время, не занятое экипировкой и инструктажем, и подошел к Селене со Степой. Декстер тоже решил переместиться поближе, и только Петрухин не бросил свой пост. Профессор почти весь спуск простоял у ограждения лифтовой платформы, держась руками за армитоновые прутья, и смотрел вниз. Открывавшееся зрелище захватывало его настолько, что на перенастройку и экипировку скафандра его приходилось тащить чуть ли не силой. Вот и сейчас он не изменил своему правилу, оставшись неподвижно стоять у края платформы. У Степы один взгляд на стоящего профессора вызывал чуть ли не судороги, поэтому он в его сторону и не смотрел. Не подошел, и не надо, еще не хватало выслушивать про красоты, открывающиеся с такой высоты. Нет уж, только после приземления.
