– Вот примерно так, – Соловей вышел из-за Степиной спины и подошел к стоящему в проеме двери Декстеру.
– Неплохо, – повторил тот. – Звездное танго?
– У нас это называется «кадриль», – чуть улыбнулся космоштурм. – Падал в космоштурме?
– У нас это называется «псы космоса», – в тон Соловью отозвался Декстер. – Питония? Альтера? Джампа?
– Питония, Немезида 3, Прыгунок, – уточнил Соловей. – 13-я штурмовая? «Везунчики»?
– Было дело, – прокряхтел сакс. – Совсем давно, правда. В самом начале. Потом – «странники». А ты? 8-й специальный, космического базирования?
– Мы называли вас «горячие собаки», – посмотрел на Декстера Соловей.
– А мы вас никак не называли, – добродушия в голосе сакса несколько убавилось. – Мы вас просто провожали.
На секунду повисло молчание.
– Я в отставке, – напомнил Соловей.
– Я тоже, – фыркнул Декстер после короткой паузы. – Чего уж там, дело прошлое. И знаешь, если я с кем на поверхности и не хотел бы встретиться, так это с вами.
– Аналогично, – улыбнулся Соловей и протянул руку. – Приятно познакомиться.
– Мне тоже, – Шойс пожал протянутую руку. – Пусть они сами там разбираются. Мы свое дело делали честно.
– Согласен, – космоштурм похлопал себя по бронированной груди. – А откуда у вас наши убээсы? Да еще и разнополые? Не трофейные?
Даже Степа услышал напряжение в вопросе.
– Нет, что ты, – махнул толстенной рукой Декстер. – Я просто их коллекционирую. У меня и «азиаты» есть, и «арабы». Даже «равный» один. Дерьмо, кстати. Что мозги, что броня. А это – первые экземпляры коллекции. Я ведь после второго Джампера ушел. Вот, так сказать, по свежей памяти и прикупил.
Он погрустнел.
– Да уж, – согласился Соловей. – Жаркое дело было. Если бы тогда Третий Оберонский штурмфлот не подошел, мы бы сейчас не разговаривали. Да и вам, «странникам», там досталось…
Лицо Декстера стало каким-то особенно угрюмым. Что-то нехорошее вспомнилось? Повисло молчание.
– А вот то, что мы тут только что делали, когда кружились, это что было? – Степа решил прервать импровизированную экскурсию по местам боевой славы. А то они сейчас еще погибших друзей вспоминать начнут. И неизвестно, чем все это кончится.
Оба космоштурма одновременно повернулись к нему, и Донкат резко прочувствовал себя куском ветчины в саксонском сэндвиче. Между огромной булкой и черствой горбушкой хлеба. Может, ему для компании сюда молодую зелень позвать? Со старым хреном?
В глазах ветеранов настолько отчетливо читалась радость от обнаружения необстрелянного объекта, что Степа чуть не поежился. Ну, сейчас начнется. И началось…
