Джина всегда спит со мной. С ее появлением в моей жизни Бамби уступила дочери самое почетное и сладкое местечко у меня под боком, а сама перебралась поближе к ногам. В ту ночь уснуть как следует Джинке не удавалось. Она беспокойно вертелась с боку на бок, то и дело открывала непонимающие, перепуганные глаза, лапы у нее отчаянно дергались. Я решила было, что у нее что-то болит (она ведь будет терпеть до последнего, чтобы не побеспокоить меня лишний раз среди ночи!), попыталась помочь ей методами, дающими общее успокоение, но ей, обычно спящей совершенно безмятежно, сейчас было очень не по себе. Даже меры, чаще всего безотказно приводящие собаку в легкое наркотическое состояние, никакого результата не давали.
И тут я впервые отважилась заглянуть в собачий сон по собственной инициативе. Теперь-то я вполне освоила этот метод исследования собачьей психики и воздействия на нее — спасибо Джинке! Тогда же это для меня самой было в диковинку. Ну какой у меня был опыт «подглядывания» за их снами — тот первый охотничий сон Бамби да пара интересных по содержанию, но не имевших практических последствий видений Рольфа. Но в ту минуту я прекрасно понимала: это единственное, что я могу попытаться сделать для своей ненаглядной. В таких случаях, осмеливаясь на что-то неизведанное, я принимаю меры, чтобы предотвратить возможный вред от вторжения в психику. Есть у меня свои способы установки защитных блоков.
Джине мерещилась… лошадиная голова! Чуточку схематичная, как и все предметы в собачьем представлении, словно бы лишенная ненужных деталей, но от этого не менее ужасающая. Огромные желтые зубы, едва ли не огнедышащая пасть — таким предстал добродушный Янтарка в видении ошеломленной Джины. Только тут я сообразила, каков был по силе испытанный ею стресс, если он вернулся кошмаром более, чем через год, при очередном потрясении.
Помощь ей нужна была самая экстренная, и изобретать средства приходилось на ходу. Я защищала ее всей своею любовью, я пыталась ввести ее в легкий и средний транс — все это помогало очень ненадолго. Помыкавшись так час-другой, я вдруг смекнула: надо заменить эту страшную картину! И попробовала послать ей другой сон, совершенно не будучи уверена, что это мне удастся, наспех помолившись Господу о помощи мне и ей.
И она увидела мой «рукотворный» сон! Это была картинка мирной летней прогулки: Джинка играет в зеленой траве, светит теплое, доброе солнышко. Я рядом. Где-то неподалеку старшие собаки. И все мы готовы в любую минуту выручить ее, защитить от чего угодно, да только и опасности-то никакой нет и в помине…
