Эндрю была знакома эта пустота — она не раз пыталась поглотить его, но Ганс или Кэтлин всегда ее отгоняли. Теперь Ганс покинул их. Хотя, нет, это не так, Эндрю постоянно ощущал его присутствие, как сын чувствует незримое присутствие отца даже после его смерти. И Кэтлин, она всегда была с ним рядом, ее милый ирландский акцент проявлялся и в минуты гнева, и в чудесные мгновения страсти. Всякий раз, когда пустота угрожала его сердцу, Кэтлин возвращала ощущение полноты жизни; в возможность такого чуда он долго не мог поверить, особенно после того, что сделала его невеста еще до войны в старом мире. Кэтлин проникла глубоко в его сердце. Именно ради нее и их дочери Кин продолжал сражаться. Но он ощущал на своих плечах также бремя ответственности за все человечество на этой планете. Пока он жив, между ним и судьбами Руси, Рима, даже Карфагена и всех других народов будет существовать странная мистическая связь, в которую вовлечена вся жизнь, с ее устремлениями и мечтами о свободе.
Но два милых лица, живущих в его сердце, их безопасность и спокойствие были для Эндрю дороже всего. Он много размышлял об этом, и мысли о его родных придавали ему сил. Много лет назад он вступил в армию, движимый абстрактной идеей борьбы за Союз, за свободу народа, ни одного из представителей которого он не знал даже по имени. И он был готов с радостью отдать жизнь ради этой цели — под Геттисбергом он чуть не погиб.
Теперь ставки в войне были неизмеримо выше и ему самому приходилось принимать решения, как и где будет сражаться его армия. Это была не та благородная война, что на Земле. Здесь не существовало правил, не было никакого уважения к мужеству противника. Это была грубая и отвратительная бойня, кровавая резня до полного уничтожения, примитивная схватка ради выживания. Эндрю Кин понимал, что не только люди сражаются ради сохранения своего народа, мерки тоже бьются за право выжить.
Полковник посмотрел на молодых и пожилых людей, заполнивших шатер. Когда его взгляд на мгновение встречался с чьими-то глазами, Эндрю видел в них уважение, восхищение, а в глазах ветеранов 35-го полка читалось еще и то глубокое понимание, которое возникает только после долгих лет, проведенных вместе в боях и невзгодах. Но все же основным источником его вдохновения было то, чему он явился свидетелем несколько минут назад. Он только что вернулся из маленького домика, служившего жильем ему и его семье. Кэтлин задремала после ночного вызова — у одного из молодых солдат разорвался в руках мушкет. Она сумела его спасти, зашив рану на животе, и осталась в госпитале, чтобы навестить остальных своих пациентов, а потом провести обход с группой врачей, которых обучала.
