— Слушайте, поручик, давайте-ка переходить на “ты”. Вы не против?
Поручик смущенно согласился, и коллеги торжественно пожали руки.
— Он курировал “Сынов Ашура”? — продолжил Бекбулатов.
— Да, господин штаб… Владимир Довлатович. Вернее, хоревское отделение их секты. Наркота ведь определенно шла оттуда, но только в одну сторону.
— Не понял?
— Ну, ее, то есть наркоту, только вывозили. Никаких следов ввоза откуда-либо мы не выявили. Проверяли и кустанайское направление, но киргизы, скорее всего, здесь ни при чем. Не находили никаких наркотиков у них, сколько ни проверяли машины.
— А наши, то есть русские?
Ковалев покосился на штаб-ротмистра:
— Никак нет. Курганское направление тоже ничего не дало. “Стукачи” тоже не дают никаких наводок. Создается впечатление, что Хоревск — не транзитный пункт.
— То есть?
— Ну, то есть сырец вроде бы производят в самом Хоревске.
Бекбулатов долго непонимающе смотрел на поручика:
— Там что, маковые поля?
— В том-то и дело. Никаких посадок мака ни в районе Хоревска, ни в уезде не обнаружено, хотя искали очень придирчиво. Авиацию привлекали… Естественно, местные “торчуны” потихоньку выращивают в огородах и чуть ли не в цветочных горшках, и мы их регулярно давим, но крупную плантацию там не спрятать, сами увидите… увидишь.
Владимир хмыкнул и сменил диск в проигрывателе. В уши ударил заунывный блатной романс в исполнении модного певца по кличке Квадрат. Бекбулатов щелкнул клавишей:
— Ках ты эту бодягу слушаешь, поручик?… Так что они, в погребах мак сеют? Может, в лесах где-нибудь?
— Какие там леса, Владимир Довлатович, колки сплошные.
— Что-что?
— Колки. Березовые перелески такие. Деревьев сто-двести, а вокруг поля да степь. Лесостепь по-научному. Вообще, в наших краях — не леса. У нас озера да болота на каждом шагу, а леса на севере да на западе — в сторону Миасса, Златоуста. Вот там леса так леса. Заблудиться в два счета можно.
— Ты что, поручик, лесной житель?
Двадцатипятилетний Ковалев снова смутился:
— Да я местный, Владимир Довлатович, хоревский. Леса, конечно, знаю. Рыбалка там, охота…
— А на кого вы тут охотитесь, если лесов нет?
— На уток, на зайцев. Тут зайцев, Владимир Довлатович, пропасть, а уток… На озерах по осени такая тьма проходит северной…
— Какой такой северной?
— Ну утки северной, из-за Тюмени, из тундры. Гоголя, хохланы…
— Гоголя, случаем не Николай Васильевичи?
— Не, Владимир Довлатович, тот писатель был, я знаю, не подловите.
Автомобиль, миновав шахтные терриконы Никольской, вписался в крутой поворот трассы, огибающей по берегу какое-то небольшое озеро. Ковалев мог бы говорить на тему охоты еще долго, но штаб-ротмистр решил вернуться к интересующей его теме:
