– Это не то, чего ему не хватает, – сказал Малхисуа.
– Не просто какая-нибудь женщина, – сказал Саул безразличным тоном.
– Ты должен, во всяком случае, отдать ему руку твоей старшей дочери, моей сестры Меровы, – сказал Иевосфей.
– Я ничего ему не должен, – сухо ответил Саул.
Возгласы удовольствия офицеров во время омовения перекрывали их разговор. Ведь не каждый день рабы растирали им спины мочалками и мыли горячей водой с мылом. Те, кто слышал, поняли: Саул собирается таким образом обольстить Давида одной из своих собственных дочерей. Но какой? Меровой, Мелхолой? Иевосфей наклонил нахмуренный лоб, ожидая объяснения: его не было. Саул выдержал его взгляд молча. Внезапно он прекратил одеваться и покинул зал с расшнурованными сандалиями. Мелхисуа и Аминадав остались на месте, словно завороженные.
– Услать его – это хорошая мысль. Вдали от Ионафана он будет менее опасен, – вновь начал Саул вместо объяснения. – Но свадьбы не будет; я не хочу его больше иметь в своей семье. – И немного погодя он добавил: – Однако моя дочь дополнит идею Авенира.
Офицеры все еще шумно плескались.
– Ты знаешь, что делал Самуил в Иерусалиме? – спросил Саул у Авенира.
– Он приехал посмотреть, – ответил тот.
– Посмотреть… – горько повторил Саул. – Не на меня приехал он посмотреть. – Он встал. – Пойдемте. Ионафану, Давиду и их свите тоже надо освежиться. Для всех здесь не хватит места.
Авенир задумчиво вытер лицо, оделся и вышел последним.
В действительности места для всех было достаточно.
Это произошло в конце праздника; после печенья с медом, сушеных фиников и миндаля в квашеном молоке, пританцовывая, вошли девушки. Они играли на систре и пели, их было шестеро – подведенные сурьмой глаза, алые губы, умащенные маслом волосы и короткие юбки. Они направились к царю и его свите, которые расположились на возвышении. Все они сидели на шкурах животных, уставленных блюдами и кубками.
«Слава! Слава Саулу-царю, избранному Бога! Слава Саулу – знамени Бога! Слава Саулу – покорителю неверных!» – пели они. Тамбурин сопровождал эти речитативы. Гости зааплодировали.
Саул улыбкой поблагодарил танцовщиц. Мелхисуа, Аминадав, Иевосфей и несколько офицеров эскорта были в угрюмом настроении. Разместившаяся неподалеку от них группа, состоящая из Ионафана, Давида и сопровождающих их офицеров, зааплодировала. Давид сиял; он мельком заметил, что выражение лица Ионафана изменилось от удивления до беспокойства.
