– Если хотите принять ванну со мной, – сказал Саул Авениру и офицерам, – милости просим. Будет возможность поговорить.
Саул разделся и вошел первым. Раб медленно лил теплую воду на его тело, протянул брусок мыла, приготовленного из масла и щелочи. Царь натер им тело и ноги, потом он дал мыло рабу, чтобы тот натер ему спину. Раздеваясь, Авенир созерцал эту сцену, в то время как сыновья царя в свою очередь входили в бассейн. Он не часто присутствовал при интимных туалетах монарха и его сыновей; значит, возникла какая-то срочность, и он об этом узнает. Саул намылил волосы, глаза его были закрыты, жестом он приказал рабу лить воду на голову. Потом он сел на каменную скамью и позволил рабам обтереть себя. Саул был красивым мужчиной. Впрочем, Самуил объяснил причину его красоты. «Милость небес», – сказал Великий ясновидящий, давая понять, что если Всемогущий наделил физической красотой одно из своих созданий, стало быть, на то есть причины. «Но это ловушка, а не невинная красота», – подумал Авенир, рассматривая широкие плечи Саула, его крепкую грудь, безупречную кожу и благородное и непреклонное лицо.
– Я предполагаю, что там будет пиршество, – сказал Малхисуа, растирая руки.
– Пир действительно будет, – сказал Саул.
– Нам не нужно там присутствовать.
– Мы придем туда, несмотря ни на что, – ответил Саул. – Отсутствовать на пире было бы ошибкой.
– Почему? – спросил Иевосфей. – Ничто не обязывает нас присутствовать на триумфе этого… Давида.
Авенир спустился в бассейн, слегка опираясь на ногу, поврежденную падением с лошади.
– Присутствуя, мы поддержим в народе чувство, что мы разделяем их ликование и что Давид торжествует под моим руководством, – сказал Саул.
– Чтобы восторжествовать, он торжествует, – произнес Иевосфей, закрывая глаза под горячей водой.
– И долго он будет так торжествовать? – спросил Аминадав. – Нельзя же двадцать лет говорить о Голиафе!
– Так как Давид сейчас герой сражения, – прервал Авенир, – пошлем его воевать. – Он вопросительно взглянул на Саула.
– Это идея, – пробормотал Саул.
– Ведь не всегда же рогатка будет истреблять оставшуюся часть филистимлян, – заметил офицер.
– Да-а, надо хорошенько подумать обо всем, – сказал Саул, который начал одеваться. Его жена прислала раба с туникой из тонкого льна. Другой раб наклонился, чтобы завязать сандалии, недавно натертые лавровым маслом.
– Подумать обо всем? – спросил Авенир, подняв глаза на царя.
– Женщина, – прошептал Саул.
