Беглый взгляд настройщика, брошенный им на страницу неизвестной книги, не сыграл в истории о морских номадах никакой роли – больше о нем никто не вспоминал, и связан с сюжетом он не был, так что единственной причиной, по какой в романе появился этот эпизод, было внимание жителей морского города к бессмысленным деталям, которое проявлялось и в литературе тоже. Но писатель все возвращался и возвращался в своей браникской каморке к этим нескольким строкам, все перечитывал и перечитывал их. Ему казалось, что бирюзовый орел неотделим от странных, таинственных событий, которые дарят его своим сиянием. В те минуты он еще не видел всего клубка приключений, коварства, роковых случайностей и изощренных дьявольских планов, на поверхности появлялись и стремительно исчезали лишь отдельные картинки – схватки в ночных купе поездов, драгоценные камни, сияющие во тьме, невнятные разговоры о метафизике с красивыми шпионками у бассейнов белых вилл, перестрелки между яхтами под звездным небом на ночном море. Писатель внезапно страстно захотел покинуть морской город, скользнуть по открывшемуся лазу в новый мир и годами писать роман о городе на склонах гор. У него закружилась голова. За то время, что он писал свой роман, морской город стал для него ближе, чем Прага, – как же он уйдет из него? Сумеет ли вернуться туда вновь, когда доскажет содержание книги в зеленом переплете, когда действие завершится, когда украденные бриллианты отыщутся на дне ящиков, а удары кинжалом в вечерних комнатах будут отмщены? Или же останется в горном городе, жители которого не догадываются, что они всего лишь герои книги, упомянутой в другой книге? Или он продолжит свои блуждания, свои путешествия в иные миры? Ведь в горном городе тоже наверняка есть библиотеки, а в них – новые книги с новыми городами и странами, новыми планетами, неизведанными Вселенными, в которых тоже есть много книг с золотыми, сияющими, скользкими, дрожащими, пульсирующими, реющими и трепещущими буквами, с буквами из воды и дыма, с растущими и гниющими буквами. Не возникнет ли снова в тексте Прага? Наверное, это будет несколько другая Прага: например, на Вацлавской площади вместо памятника святому Вацлаву окажется сложенная из разноцветных драгоценных камней скульптура героя, борющегося с чудовищем, а сам город будет стоять на верхушке высокой горы, возвышаясь над облаками. А может, действие будет происходить в конурке сторожа в Бранике, а он сам станет персонажем, выдуманным другими его персонажами? И не появится ли он в тексте в еще более дальних глубинах, не размножится ли, как та непоседливая голландская крестьянка из нашего детства, что нарисована на баночке с какао и держит в руках точно такую же баночку, как та, на которой она нарисована? Засияет ли в каком-то из космосов белая звезда, перед которой можно будет остановиться и забыть обо всех городах, поднимающихся над морем и светящихся на вершинах гор, забыть о морском городе, забыть о Праге? Отыщет ли он, спускаясь в глубины, чистый свет, такой же простой, как голубое сияние пустой страницы, свет, в лучах которого можно будет положить предел длинному странствию по лабиринту слов и образов, куда он вступил через ворота голубого света много лет назад? Забудет ли он в череде изменений света свое имя, забудет ли имена вещей? Встретится ли с наиглавнейшим Буддой, который научит его с улыбкой отдаваться воле этого лабиринта, состоящего из лабиринтов, и возможно, научит слышать общий ритм, звучащий в мелодии всех, появляющихся из космоса? Он сидел в своей каморке и смотрел на виллы на баррандовском холме, под окном визжала пила и слышались голоса складских рабочих. Он все еще колебался, какой путь выбрать. Наконец он вспомнил о морском празднике с салютом, который готовился в морском городе, чтобы писать все новые и новые истории…
