— Значит, отсюда берем к западу, обходим Стрелку и дальше движемся примерно в сторону, куда она указывает, — стал прикидывать Боцман. — Потом еще… Так… Ну и… — Присев, он заключил: — За пару часов дойдем, если не напоремся по дороге на снорков или еще кого.
Филин поднял голову, огляделся и выпрямился. Боцман вскочил.
— Что?.. — начал он, а потом понял: Лысый со Шрамом куда-то подевались.
Вернее, понятно куда — приглушенный голос доносился из-за лежащего на боку строительного вагончика, который отряд миновал, прежде чем устроить привал.
Филин, зло плюнув, зашагал назад, и Боцман поспешил за ним. Он видел, что главарь преобразился окончательно, стал таким, каким всегда был в первые дни после возвращения в Зону: молчаливым, мрачно-собранным. При ходьбе он быстро переставлял короткие толстые ноги, взмахивая иногда волосатыми руками. «Ну будто крыльями», — подумал Боцман и даже поморгал, чтобы отделаться от наваждения. Главарь банды отправился к Свалке, надев пятнистые штаны с огромными карманами на бедрах и вздувшимися пузырями на коленях да темно-зеленую, в черных разводах майку, крест-накрест стянутую ремнями, где висели кобура, нож и подсумок. За спиной у него был обрез-дробовик. Боцман все никак не мог отделаться от мысли, что Филин напоминает ему какого-то актера, вернее, персонажа. А потом вспомнил: толстого рецидивиста из старого-старого фильма «Джентльмены удачи». Только Филин не был таким толстым, а еще казался опаснее и злее.
Они выглянули из-за вагончика. Шрам с Лысым устроились на кирпичах, раскрытый рюкзак лежал рядом, между ними стоял новенький серебристый куб радиостанции, от которого провод шел к наушникам с микрофоном на голове Лысого. Охранник тихо говорил. Боцман собрался уже шагнуть дальше, но Филин цапнул его за плечо, и бандит замер. Поначалу слышно было плохо, потом он стал различать отдельные слова, а после и целые фразы. Брови Боцмана ползли вверх по мере того, как до него доходил смысл разговора.
— У них дальше лаборатория? — изумленно прошептал он.
Главарь не шевелился, навострив уши.
«У филинов слух острый, они мышку в траве за сто метров слышат», — невпопад подумал Боцман. Сам он едва понимал, о чем бормочет охранник в микрофон, да к тому же не слышал ответных реплик… И все же, когда прозвучал вопрос: «Убить?» — понял, о ком идет речь. Он резко повернулся к главарю, но тот качнул головой, одними губами произнес: «Делай вид, что ничего не знаешь», выпрямился и шагнул из-за вагончика.
