Человек идет туда, где не был долгих двадцать пять лет. Четверть века назад он ушел оттуда, чтобы познать мир, чтобы стать ближе к богу, но познал одно: нет счастья без родины.
Ибрам, так звали этого человека, был сыном маленького народа, поклонявшегося Луне. Народ этот жил в горах, жилищами для него служили пещеры, выдолбленные в теле огромной горы с плоской вершиной. Всему Востоку известны изделия из золота, творимые его народом, но никто из чужеземцев не бывал в этих краях, никто не видел сказочного подземного города.
И теперь сюда идет Тимур. Его не остановят ни отвесные скалы, ни быстрые реки. Надо успеть, надо сказать…
Когда солнце опустилось за вершины гор, Ибрам прилег отдохнуть. Прямо над ним светила луна. Это хороший признак — его встречает на родине лик той, кому он поклонялся с детства. Он вспоминает, как из пещерного города уходили в дальний путь самые верные, самые молчаливые. Уходили, чтобы в других странах обменять изделия из золота на пряности, ковры, шелка и бархат.
Бывало, иные не возвращались, не вернулся на родину и он, Ибрам. Не вернулся потому, что его любимая девушка была отдана другому…»
— Обычный мотив, когда речь идет о жизни горцев, — перебил Дроздову Туриев, — нет, чтобы бороться за свое счастье… Он уходит, чтобы жаловаться на несправедливость богу.
— Читать дальше?
— Конечно.
— «Город, в котором родился и вырос Ибрам, процветал. Отец Ибрама был служителем храма ТОГО, КТО ВЫШЕ ВСЕХ, — Елена Владимировна показала Борису строку: — Эти четыре слова написаны заглавными буквами, — сказала она и продолжила: — В первый день новолуния процессия самых уважаемых людей, одетых в белые одежды, шла в главную залу, где стояла статуя ТОГО, КТО ВЫШЕ ВСЕХ. Она смотрела на людей светлыми глазами, из которых струилось добро. Великий мастер Фера сделал эти глаза живыми посредством камней, вобравших в себя волшебный свет Луны. И никто, из чужих не видел ее, эту статую. Да и не мог видеть, ибо никого не пускали в город на Скалистом плато…»
— Скалистое плато! Так, выходит, этот город был на Скалистом плато?
— Это, в конце концов, можно считать писательской фантазией, хотя папа опирался на сведения древних историков.
«Никто не мог прийти сюда, миновав крутой склон исполинской горы с плоской вершиной, на которой обитал дьявол — верный страж города. Его дикий крик вселял ужас в каждого»…Кстати, о непонятном жутком крике, возникающем на плато, отмечается и в отчете Рейкенау, и в отчете моего отца о работе экспедиции. Вам интересно слушать?
