Так и началась моя карьера. Поскольку мама была в Ламбете — она участвовала в благотворительной кампании «Экологика» и знала каждого из протестующих, — мне удалось записать отличные выступления. Джек обрадовался, что у меня все так здорово получилось, и я стала внештатным репортером. Через неделю у меня было новое задание. Вскоре я уже делала большие репортажи, иногда очень сложные. Вы представить не можете, сколько времени я на них тратила. Не думала, что расскажу кому-нибудь об этом. Случалось, я ночами не спала. Потом, через несколько месяцев, произошло то, о чем я мечтала: одного из репортеров переманили на четвертый канал, в программу новостей, и я заняла его место. С тех пор прошло три года. Мне казалось, что в моей жизни все идет гладко. Я влюбилась в свою работу на радио, потом влюбилась в Доминика.
— Это пвавда девьмо! — еще раз взвизгнула Мелинда, когда я просочилась в комнату для переговоров и юркнула в кресло — в первый день после возвращения.
— А мне понравилось предложение Уэсли, — возразил Джек.
— Спасибо, Джек, — промямлил Уэсли. — Ты, правда, так думаешь? — Тут он заметил меня и улыбнулся: — При-и-вет, Минти. — На физиономии его изобразились жалость и беспокойство. — Послушай, Минти, я только хотел сказать…
— Уэсли! — рявкнул Джек. — Будь добр, скажи нам, кто станет гостем программы, посвященной астрологии.
— Ну… — затянул Уэсли. — Ну… — У него никогда не водилось мыслей. Его мозг был девственно чист. Он только выпятил губки и уставился в пол.
— Может, позовем какого-нибудь астролога? — подсказал Джек.
— Точно! — воспрял Уэсли. — Супер! Чудесная мысль. Эту женщину из еженедельника «Стар»!..
— Шерил фон Штрумпфхозен? — вмешалась я.
— Да. Спасибо, Минти.
— Она ни на что не годится, — с горечью поведала я.
— Минти, послушай, — завел Уэсли. — Я только хотел сказать…
Я почувствовала, что заливаюсь краской, сердце выскакивало из груди, но Джек опять осадил Уэсли:
— Какие у тебя еще идеи?
— Ну… — протянул тот. — Ну… — Он неуверенно провел рукой по редеющим волосам, поиграл с пуговицей рубашки. Закатил водянистые глазки к потолку и, как хомячок, смешно поцокал зубами, но вдохновение все не приходило.
— Еще у кого-нибудь будут предложения? — напрягся Джек.
Тишина. Как обычно, выпускающие не имели понятия, о чем речь. Они все взвалили на Софи, нашего нового социолога. Только что закончила Оксфорд, Неудержимо амбициозна и остра на язык — им только стекло резать.
— Софи, ты готова помочь коллегам? — обратился к ней Джек.
