Дело было решено, причем именно так, как хотела Сигрид. Другой путь для конунга Сверкера был невозможен; он быстро принял решение, добавив, что грамота должна быть написана как на обычном языке, так и на латыни и что он хочет скрепить ее своей печатью уже сегодня; теперь можно было немного взбодриться и перейти к следующему вопросу.
Случилось так, что встреча отца Генриха и госпожи Сигрид стала встречей двух родственных душ. Или двух человек со схожими мыслями и суждениями.
* * *
На Филиппа и Иакова, в день, когда зазеленела трава, на пастбище выпустили скот и нужно было чинить изгороди, Сигрид ощутила прилив страха, словно холодная рука сдавила ее сердце. Она почувствовала, что скоро это начнется. Но боль исчезла так быстро, что показалась ненастоящей.
Гуляя, она шла с маленьким Эскилем по направлению к ручью, где монахи и послушники с помощью блоков, веревок и множества тягловых животных поднимали огромное мельничное колесо. Они выложили ручей камнем, сделали его уже и глубже и усилили течение как раз в том месте, где теперь устанавливалось колесо. Оно было хитроумно сделано из тысячи или более дубовых пластин и сообщало силу, достаточную для того, чтобы приводить в движение как мельницу, так и молот в кузнице, которая сейчас достраивалась.
Чуть ниже у ручья стояло подобное сооружение, но меньшего размера. Однако здесь водяное колесо было другим: оно было сделано в виде длинного ряда ведер, которые поднимали воду и выливали ее в желоб из выдолбленных дубовых стволов, по которому она лилась в ту сторону, где находились церковь и другие монастырские постройки. Поток воды должен был проходить через несколько построек, а потом снова сливаться в ручей. Все нужно было обустроить так, чтобы вода не замерзала зимой и всегда была бы в доме, где стряпали, и там, куда сбрасывали нечистоты.
Сигрид много времени проводила на строительстве, и отец Генрих терпеливо рассказывал ей, что делается и с какой целью. И с ней были два ее лучших раба: Сварте, живший с Сут, и Гур, чья жена с детьми осталась в Арнесе; она переводила на их язык и объясняла все, что описывал отец Генрих.
Магнус журил ее за то, что она не нашла в Варнхеме должного применения их лучшим рабам, по крайней мере мужчинам. Вместо этого они могли бы проявить себя на строительных работах в Арнесе. Но Сигрид настояла на своем и объяснила, что у бургундских послушников и английских каменотесов, которых нанял отец Генрих, можно многому поучиться. И она, как обычно, добилась своего, несмотря на то что вестгету часто очень сложно объяснить, что чужеземцы строят гораздо лучше, чем его народ.
