— И кто же этот кладезь мудрости? — поинтересовалась Мадлен.
На мгновение рот Квинтина смягчился, когда он отвечал:
— Один из этих чертовых мятежников, но не трус. Бен Франклин.
— В самом деле, кузен, тебе следует быть осторожнее с такими сантиментами, в противном случае тебя самого могут обвинить в сочувствии мятежу, — предостерег Эндрю.
— Не обязательно разделять политические убеждения человека, чтобы восхищаться его здравым смыслом. Кроме того, кузен, поскольку я служу в королевской милиции и участвовал в осаде Саванны, не думаю, что моя преданность его величеству может оказаться под вопросом.
Эндрю не служил в милиции. Мадлен видела, что колкость попала в цель, и почувствовала, что это было несправедливо со стороны Квинтина.
— Очень многие мужчины-роялисты поддерживают его величество тем, что выращивают урожаи и служат в муниципальных советах.
— Я нахожу обсуждение войны и политики ужасно скучным занятием. Люди предпочитают более утонченную беседу. — Холодные голубые глаза Серены скользнули мимо Мадлен, словно та была пустым местом, и остановились на Квинтине.
Он взглянул на Эндрю.
— Что? Ты не будешь защищать своего нового друга, кузен?
— Такая леди, как Мадлен не нуждается ни в моей, ни в чьей-либо защите, — сказал Эндрю, торжествующе взглянув на Серену, которая уткнулась в свой бокал с портвейном до конца обеда.
Когда, наконец, мучительный вечер закончился, Мадлен удалилась в свою комнату с ужасной головной болью, еще больше сбитая с толку странностями семьи Блэкхорнов, чем прежде. «Вскоре я тоже буду членом этой семьи».
Служанка аккуратно отвернула мягкие простыни ее узкой кровати. Расчесывая волосы, Мадлен уставилась в овальное зеркало, стоящее перед ней, на отражение кровати, бесцельно гадая, шире ли кровать у Квинтина. Должна ли она будет спать с ним в ней? Или ей будет отведена ее собственная спальня, смежная с его комнатой? Тетя Изольда упоминала о такой договоренности между ее родителями, когда ее мама еще была жива. При его очевидной к ней антипатии, будет ли Квинтин игнорировать ее так же, как отец игнорировал ее мать?
«Если бы только я не была такой невежественной дурочкой», — подумала она, подходя к кровати и забираясь под простыню. Не было ни одной женщины, кроме холодной старой девы Клод, которая могла бы объяснить ей ее супружеские обязанности. И вот результат: до свадьбы осталось лишь несколько дней, а она не имеет ни малейшего понятия о том, чего ожидать. Она вертелась на кровати в угнетающей ночной жаре, отчаянно желая хотя бы на время забыться благословенным сном.
