— Так это можно нарочно… будто отнимаешь.
— Нет, я так не хочу, — решительно отказался капризный Саматоха.
— Ах, ты Господи! Чистое с тобой наказание! Ну, я возьму мамины часики и брошку, которые в столике у неё лежат.
— Сережек нет ли? — ласково спросил Саматоха, стремясь, очевидно, обставить игру со сказочной роскошью.
— Ну, обожди, поищу.
VII.
Игра была превеселая. Верочка прыгала вокруг Саматохи и кричала:
— Пошел вонь! Не смей трогать Марфушку! Возьми лучше мои драгоценности, только не убивай ее. Постой, а где же у тебя нож?
Саматоха привычным жестом полез за пазуху, но сейчас же сконфузился и пожал плечами.
— Можно и без ножа. Нарочно ж…
— Нет, я тебе лучше принесу из столовой.
— Только серебряный! — крикнул ей вдогонку Саматоха.
Игра кончилась тем, что, забрав часы, брошку и кольцо в обмен на драгоценную жизнь Марфушки, Саматоха сказал:
— А теперь я тебя как будто запру в тюрьму.
— Что ты, Миша! — возразила на это девочка, хорошо, очевидно, изучившая, кроме светского этикета, и разбойничьи нравы. — Почему же меня в тюрьму? Ведь ты разбойник — тебя и надо в тюрьму.
Покоренный этой суровой логикой, Миша возразил:
— Ну, так я тебя беру в плен и запираю в башню.
— Это другое дело. Ванная — будто б башня… Хорошо?
Когда он поднял ее на руки и понес, она, барахтаясь, зацепилась рукой за карман его брюк.
— Смотри-ка, Миша, что это у тебя в кармане? Ложка?! Это чья?
— Это, брат, моя ложка.
— Нет, это наша. Видишь, вон, вензель. Ты, наверное, нечаянно ее положил, да? Думал, платок?
— Нечаянно, нечаянно! Ну, садись-ка, брат, сюда.
— Постой! Ты мне, и руки свяжи, будто бы, чтоб я не убежала.
— Экая фартовая девчонка, — умилился Саматоха. Всё-то она знает. Ну, давай свои лапки!
Он повернул ключ в дверях ванной и, надев в передней чье-то летнее пальто, неторопливо вышел.
По улице шагал с самым рассеянным видом.
VIII.
Прошло несколько дней.
Мишка Саматоха, как волк, пробирался по лужайке парка между нянек, колясочек младенцев, летящих откуда-то резиновых мячей и целой кучи детворы, копошившейся на траве.
Его волчий взгляд прыгал от одной няньки к другой, от одного ребенка к другому…
Под громадным деревом сидела бонна, углубившаяся в книгу, а в двух шагах маленькая трехлетняя девочка расставляла какие-то кубики. Тут же на траве раскинулась её кукла размером больше хозяйки, — длинноволосое, розовощекое создание парижской мастерской, одетое в голубое платье с кружевами.
Увидев куклу, Саматоха нацелился, сделал стойку и вдруг, как молния, прыгнул, схватил куклу и унесся в глубь парка, на глазах изумленных детей и нянек.
