Не антизападная трескотня арабского телевидения и не звонкие угрозы той или иной арабской террористической группы по-настоящему пугали агента ФБР Рея Коваленко. Его тревожили и занимали всякого рода конкретные малозаметные необъяснимые происшествия. Как раз за ними может скрываться грядущая большая беда. К примеру, загадочный детина с рукой на перевязи и два его чемодана — как следует толковать это нелепое происшествие?
Коваленко сидел за большим столом в конференц-зале. Свет выключили, чтобы картинка на мониторе была предельно четкой — просматривали видеоматериал, изъятый в вашингтонском международном аэропорту восемнадцатого декабря, когда произошел тот странный инцидент. Разрешение камер наблюдения было сносным, зато контрастность — позорная. При увеличении картинка превращалась в набор серых пятен. Сколько жизнь ни учит, а на действительно первоклассную технику в аэропортах все-таки скупятся!
Заваруха началась с того, что сотрудник «Бритиш эйруэйз» занервничал из-за двух бесхозных чемоданов рядом с его стойкой (по словам парня, они стояли там полчаса или больше) и вызвал службу безопасности аэропорта. Владельца чемоданов быстро найти не удалось. И закрутилось. Прибыла спецкоманда, терминал спешно эвакуировали.
Сгоряча решили не рисковать саперами, взрывать дистанционно, без предварительной проверки; потом, к счастью, восторжествовали более трезвые головы.
Один носильщик вспомнил, что именно он подкатил чемоданы вплотную к регистрационной стойке.
— У клиента рука сломатая, а очередь — конца не видно. Чтоб он не корячился попусту, я его чемоданчики сразу буксанул в самый перед. Для нас — обычное дело. Не я один завсегда готов помочь.
Рядом кашлянула раз, потом другой Андреа Кэбот, агент ЦРУ. Коваленко кинул на нее короткий взгляд и насупился.
Эта Кэбот была легендарной личностью. Умница, хорошенькая. На вид лет сорок, а сколько точно — похоронено в личном деле. Говорили, что работает для души, потому что у нее имеется «собственный капиталец», и немалый. Она выросла в Марокко (отец был шишкой в порту Касабланки) и шутила, что английский выучила просто потому, что Бог троицу любит. Росла билингвой — французским и арабским владела одинаково хорошо. Позже присовокупила к троице китайский. Для самолюбия Коваленко было невыносимо даже предположить, что и на китайском она говорит так же свободно и без акцента, как на английском.
На Андреа был темный костюм с ниткой жемчуга. Туфли на каблучищах — три хороших дюйма. Благодаря контактным линзам глаза — безупречного глянцево-синего цвета, которого в природе не бывает, зато навалом — в Диснейленде. Как и Коваленко, она дорабатывала в старой должности, а мыслями была уже в месте нового назначения. Куала-Лумпур, где ей предстояло возглавить резидентуру.
