– Не скажите, фройляйн… Я получил свои раны в тылу.
– А-а-а… На вас напали эти русские бандиты? Совсем потеряли всякую совесть!
– Нет. Это были не бандиты.
– Несчастный случай?
– Я бы так не сказал. Мы с товарищем сопровождали нашего офицера… Не совсем нашего, он вышел из лесу…С ним был пленный русский. Да. Он сказал старшему поста, что он сам из СС, какое-то специальное подразделение. Из штаба подтвердили и нас с Гельмутом назначили сопровождать их обоих до штаба. Эсэсовец отдал нам все оружие, и мы сели в грузовик.
– В кабину?
– Мы же не поместились бы там все… В кузов. Русский сел у борта, эсэсовец сзади, а мы с Гельмутом сидели у правого борта. Все оружие мы сложили на пол.
– А что, его было так много? Вы извините, но я как-то не понимаю – сколько его могло там быть?
– Немало. У эсэсовца был с собой пулемет и винтовка. И еще ремень, на котором висело два пистолета.
– А у русского? Было что-нибудь?
– Откуда? Он же был пленным! Он нес мешки с какими-то вещами. Я даже сказал об этом фельдфебелю.
– Даже так? И что он вам ответил?
– Я сказал ему – непорядок, русский не должен ничего нести. Фельдфебель только хмыкнул и сказал – хочешь сам сказать СС, как они должны вести себя с пленными?
Вы же знаете, как они на нас смотрят…
– Да…
– Мы ехали по дороге, и нас остановил еще один эсэсовец, гауптштурмфюрер Горн. Я его раньше видел, он командир какой-то части на аэродроме. Странно, СС – и вдруг на аэродроме! У них что, есть свои самолеты?
– Кто их знает? Может быть, и есть.
– Да… Он сказал, чтобы мы шли вытаскивать его машину – она застряла в ручье. Гельмут возражал ему, но он даже вытащил оружие.
– Неужели?
– Да. Он вытащил пистолет! И угрожал нам.
– Невероятно!
– Вот и вы тоже удивились! А потом он стал говорить с русским.
– По-русски?
– Нет… На нормальном немецком языке. И с эсэсовцем стал говорить.
– Вы не слышали – о чем?
– Не слышал. Мы уже были у машины. Потом он стал стрелять.
– В кого?! В вас?
– Нет. Я услышал выстрел и обернулся. Тот, первый эсэсовец, бросился на гауптштурмфюрера. И тогда Горн стал в него стрелять. Потом они оба упали на землю. Мы бросились вдвоем к машине, и вот тут по нам ударил пулемет из грузовика…
– Кто же это стрелял?
– Я не видел. Наверное, это русский стрелял, только зачем? Он уже сдался в плен, с ним хорошо обращались. Мы даже накормили его обедом…
– Неужели эсэсовец первым бросился на гауптштурмфюрера? Вы ничего не путаете?
– Нет… Это я хорошо видел…
– Разрешите войти, герр советник?
