– Вольной дороги, – бросил старший и освободил дорогу.
– Спокойной охоты, – махнула рукой Нирина.
И фургон выкатился на широкую, залитую розовым медом рассвета дорогу.
Усиливающийся ветер швырял в спины песок и клочья травы. Фургон поскрипывал под напором набирающей силы стихии, но среди сухого разнотравья уже поднимались башенки приграничного форта. Белый камень, разграненный резкими тенями, высокие ворота из темного, окованного железом дерева. Влево и вправо тянутся невысокие, разделяемые башенками, стены. Порой они едва достигают колена. Но в пределах видимости – стройные стелы соседних фортов, сверкающие переговорными зеркалами.
Ворота открыты. Короткий коридор выводит на широкую площадку, окруженную невысокими квадратами казарм одного из приграничных легионов. Высокий донжон узкими бойницами окон озирал заключенный в стены двор с высоты третьего этажа. Блестя амуницией, вдоль крепостных зубцов несли службу воины в темных кольчужных рубахах. Их арбалеты привычно отслеживали движения гостей.
А от центральной казармы к Нирине, спрыгнувшей вниз и поглаживающей шею своего верного тяжеловоза, спешил комендант.
Белые одежды вились на ветру, длинные свободные шаровары и кафтан скрадывали движения, и, казалось, высокий тонкий силуэт летит по серому песку мимо ряда коновязи.
– Сай шаери Вирин! Вы сегодня рано!
Караванщица склонилась в поклоне:
– Шаер нир Адлери. Со всем моим почтением, – и махнула рукой мастеру Слова и мальчишке, насторожено замершим у фургона, – Рилисэ Хедани, Рилисэ Жильвэ.
Оба продемонстрировали, что не совсем отбросили в прошлое придворные манеры.
– Мои люди, – пояснила женщина в ответ на вопросительный взгляд.
– Мое почтение, – склонил голову комендант. – Надеюсь, все бумаги в порядке.
– Разумеется, – протягивая кипу свитков, аккуратно уложенную в открытую шкатулку, – степенно ответствовала Нирина. – Когда бывало иначе?
Она приняла предложенную руку и через двор прошла в затененную пристройку, увитую светлой зеленью молодого винограда. Жестом велела следовать за собой пассажирам. Чуть передернув сведенными от напряжения плечами, Хедани твердо печатая шаги, двинулся за нею. Мальчишка нервно вздрагивал, вцепившись в рукав.
– Осторожно, порвешь! – тихо прошептал бывший учитель, расцепляя тонкие пальцы. – Все в порядке. Садись.
Его самого пугали эти люди. Стража на стенах, караулы у дверей, неспешно седлающий мохноногого коня воин в длинном сизом кафтане, подпоясанном железным наборным поясом, трое дознатчиков, нырнувшие за полог фургона.
