Пэйджит заметил, что Брукс подошел и встал за спиной Шелтон, и без всякого энтузиазма спросил:
— О чем это говорит?
— У Ренсома, как и у Марии Карелли, кожа была повреждена, но не было заметно ни кровоизлияния, ни разрывов капилляров. Причина, как я полагаю, в том, что перестало биться сердце. — Шелтон подалась вперед, сложив ладони на коленях. — Все дело в силе тяжести. Кровь мертвого человека стекает на самый низкий уровень, подобно воде в садовом шланге после того, как вы закроете кран. Когда Мария царапала ягодицы Марка Ренсома, его кровь уже прилила к груди.
Пэйджит потрогал переносицу.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютной уверенности, конечно, нет.
— Но это ваше мнение, заключение специалиста, — вставила Шарп.
Шелтон сдержанно кивнула:
— Я могу ручаться лишь за то, что вариант, о котором я только что сказала, более вероятен.
— А это значит, — обратилась Шарп к Пэйджиту, — что Мария Карелли по меньшей мере на тридцать минут отложила звонок по 911. А перед тем как позвонить, сделала несколько царапин на ягодицах трупа, видимо, для того, чтобы смерть Ренсома выглядела иной, чем она была в действительности.
Пэйджит посмотрел на нее недоверчивым взглядом.
— Это невероятно. Мы в Сан-Франциско, а не в Трансильвании.
— Все может быть. — Прокурор встал между ними, как бы давая понять, что сказанного достаточно. — Наверное, этих соображений мало, чтобы выдвигать обвинение. Но слишком много, чтобы их игнорировать. Мы продолжаем пока заниматься этим.
Терри Перальта открыла дверь номера Марка Ренсома.
Она медлила; ей вдруг показалось, что, если она не войдет в эту дверь, ничего не случится с Марией и в живых останется Ренсом… Терри вошла и увидела кровавое пятно на ковре.
Она не отрываясь смотрела на него, когда вслед за ней в номере появились Пэйджит и Джонни Мур. Терри обернулась и спросила:
— От лифта меня было видно?
Пэйджит кивнул:
— Довольно хорошо.
Было около одиннадцати тридцати, примерно в это же время четыре дня назад сюда пришла Мария. На двери висело объявление: «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. ГОРОД И ОКРУГ САН-ФРАНЦИСКО. ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Полисмен сорвал с двери печать; теперь он ждал их у лифта.
Терри обвела взглядом гостиную. Мебель была незамысловатой — два столика, книжная полка, небольшой письменный стол. Оба окна были обращены на восток и смотрели поверх городских кварталов на Беркли; было довольно светло от утреннего солнца.
— Мое лицо вы, наверное, не разглядели, — сказала Терри.
