— Не взыщите за несерьезность тона, — обратился он к Шарп. — Я, конечно, спрошу Марию про шторы. Что-нибудь еще?
— Да. — Взгляд Шарп стал особенно суров. — Мисс Карелли говорит, что она ни разу не покидала номера. Но один из постояльцев утверждает, что, выходя из лифта, видел, как она входила в номер. Я бы сказала: возвращалась в номер; постоялец шел к себе после ленча, следовательно, было около часа, тогда как мисс Карелли заявляет, что пришла в номер гораздо раньше.
Впервые заговорила Шелтон.
— Примерно в час, — осторожно сказала она, — наступила смерть.
Пэйджит снова обернулся к Шарп:
— Постоялец уверен, что это была Мария?
— Он видел ее только сзади. Но это была черноволосая женщина ростом примерно пяти футов восьми дюймов и с осанкой Марии Карелли.
Он задумался на мгновение:
— Если исходить из предположения, что это Мария, я думаю, он видел ее приход, а было это раньше, чем он считает.
Торжество промелькнуло во взгляде Шарп.
— Это не мог быть приход, — отрезала она. — Дверь ей никто не открывал. Женщина вошла сама.
Пэйджит почувствовал в ее словах уверенность человека, облеченного особым доверием. Кажется, она полагала, что в силу той же самой причины, по которой Брукс поручил ей дело Марии Карелли, ей предоставлена большая, чем обычно, свобода действий. И тогда он решил в своих высказываниях учитывать интересы Брукса.
— Ну и что? — спросил он. — А вот навязчивая идея Ренсома о насильственном акте и кассета с Лаурой Чейз действительно кое-что значат.
Не отвечая, Шарп обернулась к Шелтон. Взгляд у нее был странный — как будто она просила о защите и приказывала одновременно. Пэйджит понял, Шелтон пригласили сюда, чтобы в нужный момент она выложила свои карты.
— Есть еще одно обстоятельство, — медленно проговорила она.
— Что же это?
Шелтон отвернулась от Шарп и заговорила с Пэйджитом так, будто они были одни.
— Вы помните, тогда вечером, в лифте, вы спрашивали меня о царапинах на ягодицах Ренсома?
— Да.
— Я их снова обследовала, более тщательно. — Сделав паузу, медэксперт быстро закончила: — Я думаю, они были нанесены уже после смерти Ренсома.
Пэйджит с удивлением посмотрел на нее:
— После?
— Да. И не секунды прошли после смерти, и даже не две-три минуты, гораздо больше.
Пэйджит все пытался собраться с мыслями, но из этого ничего не получалось.
— На чем основан этот вывод?
— На результатах исследования самих царапин. — Шелтон выдержала его взгляд. — Обычные нормальные царапины, как те, что вы видели у Марии, имеют вид красного рубца. Красный цвет обусловлен кровоизлиянием под кожей, разрушением капилляров. А царапины на коже Ренсома — белые.
