— Разумеется. — На лице ее была глубокая задумчивость, потом оно вдруг озарилось улыбкой. — Подумать только — всего десять лет назад я была тинейджером.
Пэйджит улыбнулся в ответ.
— Теперь я чувствую себя действительно старым. Мы одного поколения с вашей матерью. — Он прислонился к стойке. — Вы по-прежнему все обсуждаете с ней?
— Довольно многое. — Терри помедлила. — Но есть вещи, которые нам трудно обсуждать.
— Могу представить что. Вы вышли замуж, и у вас появились свои, сугубо личные интересы.
Терри отвела глаза.
— Наверное, это так. — Она посмотрела на часы. — О Боже, почти десять. Мне действительно пора идти.
— Видимо, да. — Пэйджит смутился. — Извините, что задержал вас.
— Ничего. После Мелиссы здесь было так хорошо.
Терри невидящим взглядом смотрела на бокал.
— Где-то в душе, — наконец произнесла она, — я сожалею, что знаю теперь Марка Ренсома не только по книгам.
Пэйджит кивнул. Они пошли к выходу. Ночной воздух был бодряще холоден.
— Сейчас, может быть, не время говорить об этом, — сказал Пэйджит, — но на очереди у нас дочь доктора Стайнгардта. Надо, в частности, узнать, имеет ли она хотя бы какое-нибудь представление о том, как Ренсом собирался использовать кассету.
Терри посмотрела на него:
— Вы хотите, чтобы я с ней встретилась?
— Да, мне бы очень хотелось. — Пэйджит помедлил. — Наверное, у вас сегодня был нелегкий день, но вы замечательно потрудились.
Терри слегка улыбнулась:
— Все нормально.
Она вышла на крыльцо, взглянула на улицу, обсаженную деревьями. Трехэтажный дом в ночи был окутан мраком. По улице шла женщина с огромной собакой, то появляясь в свете уличных фонарей, то снова исчезая в тени. Терри скрестила руки на груди, как бы защищаясь от холода.
— Где ваша машина? — спросил Пэйджит.
Она не обернулась.
— Недалеко отсюда. Квартала полтора.
Пэйджит смотрел на нее.
— Позвольте проводить вас до машины?
Терри помолчала, потом просто сказала:
— Пожалуйста.
Шарп и Шелтон с Бруксом ждали в офисе. Неяркий утренний свет падал в кабинет из двух окон с видом на автостоянки и эстакаду. Пэйджит подумал, что вечером комната выглядела лучше.
— Как я понимаю, — оживленно сказал Брукс, — есть чем поделиться с нами.
Пэйджит кивнул:
— Моя помощница встречалась с бывшей женой Марка Ренсома. Оказывается, у Ренсома были некоторые узнаваемые странности.
Брукс поднял бровь:
— Тогда мы горим желанием выслушать.
По-разному, подумал Пэйджит, выражаете вы свое горячее желание: Брукс выказывает готовность к спокойной объективности, Шелтон выглядит заинтересованной, но, кажется, испытывает некоторую неловкость, а Марни Шарп, выпрямившись на стуле, скрестила руки на груди и показывает всем своим видом: из вежливости она готова выслушать, но ни времени, ни терпения для человека, к которому она не питает особого доверия, у нее нет.
