— Чудесно, — подхватила она. — Кухня, если там не приходится готовить, мне нравится.
Кухню она представила себе довольно верно: современнейшая техника, простор, много света. У белой деревянной стойки стояли два высоких стула с сиденьями, обитыми белой кожей; здесь, как она догадалась, Пэйджит и сын завтракают. От бокала вина Терри отказалась и села, сложив руки перед собой. Пэйджит, как бы приглашая ее чувствовать себя свободней, небрежно облокотился на стойку.
— А теперь расскажите мне, как прошла встреча с Мелиссой Раппапорт, — сказал он. — От начала и до конца.
Рассказ Терри занял сорок минут.
В паузах Пэйджит задавал вопросы, спрашивал не только о том, что женщина говорила, но и как она выглядела, как вела себя. У Терри было ощущение, что он собирает эту женщину, пользуясь тем материалом, который она, Терри, ему дает, то здесь, то там поправляя портрет с хладнокровием археолога, реконструирующего давно умершее существо по обломкам костей. Лицо его ничего не выражало, лишь по временам слегка сужались глаза; Терри не знала, была ли это реакция на то, что рассказывала Раппапорт, или на самое Терри.
Закончив, Терри почувствовала, что силы оставили ее.
Пэйджит, ни слова не говоря, подошел к холодильнику и, налив бокал белого вина, протянул ей.
— Если не хотите, — усмехнулся он, — я сам выпью.
Терри поняла, что хочет. Когда она сделала несколько неторопливых маленьких глотков, Пэйджит попросил:
— Еще несколько вопросов.
— Пожалуйста.
Он, снова облокотившись о стойку, рассматривал ее.
— Она говорила, что у Ренсома были другие женщины?
— Я думаю, были. — Терри сама услышала, что прозвучало это глупо, да и в самом деле было глупостью. — Но она этого не говорила.
Пэйджит кивнул.
— Слова о том, что Ренсом потерял к ней интерес, надо понимать буквально или имелись в виду неудачи в разного рода «играх»?
Терри медлила в нерешительности. Таким вопросом она не задавалась.
— Точно я не могу сказать.
— Она знает что-нибудь о сексуальной жизни Ренсома, не связанной с ней, — от самого Ренсома или от кого-либо еще?
— Об этом я ее не спрашивала. — Терри уставила взгляд в стакан с вином. — Но должна была.
Слегка улыбнувшись, Пэйджит покачал головой:
— Ну, об этом, наверное, можно будет спросить и потом. Да и как вы могли спрашивать: ведь речь шла о важных для вас, но страшных для нее вещах, и вы боялись упустить что-нибудь, а она из-за вашего вопроса в любую минуту могла потерять самообладание и прервать рассказ.
