— Нет. Я не знала.
— Об этом никто не догадывался. Он сильно переживал… — Она задумалась. — Мне часто приходила мысль, что Марк считал: это его мать каким-то образом лишила его мужской способности. И что за сексуальностью Марка скрывается гнев, порожденный страхом.
Терри кивнула:
— Вчера вечером по телевизору показывали старую видеозапись, предвыборную кампанию. Он пытался быть ироничным, но чувствовалось, что он раздражен. И не абортами, а женщинами, которые добиваются права на аборты.
— О, Марк почему-то принимал все это близко к сердцу. — Хозяйка сцепила кисти рук; по мелким бесцельным жестам Терри поняла: она превозмогает желание закурить. — Я не пыталась разобраться в том, почему сама его раздражаю, я хотела понять, почему он стал таким.
Терри посмотрела на женщину с любопытством:
— Это было трудно?
— Да. — Раппапорт обернулась к ней. — Но я старалась. Ради Марка, ради того, что он писал.
— И вы почувствовали, что он стал писать лучше? Я имею в виду, вам удалось этого добиться?
— Я ничего не смогла изменить ни в его жизни, ни в его творчестве. — Голос был тих и горек. — К тому же не творчество его убило, верно ведь? Ваша клиентка. Потому-то вы здесь.
Терри молчала, встревоженная переменой в настроении собеседницы. Потом спросила:
— Марк когда-нибудь видел Марию Карелли? Говорил о ней?
— Нет. Конечно, нет.
— Почему «конечно, нет»?
— Потому что ее не назовешь ни интересной, ни привлекательной. — Мелисса нахмурила брови. — Я понимаю: она довольно красива, и люди смотрят ее интервью, но я считаю ее человеком поверхностным и расчетливым.
«А как считал он?» — подумала Терри.
— К тому же вы говорили, что она не в его вкусе.
— Подобное замечание — признак дурного тона или, скорее, следствие расстроенности чувств. — Хозяйка схватила с кофейного столика напротив Терри черную сумочку и вынула оттуда сигареты. — Я, должно быть, виновата перед вами… доставила вам беспокойство, связанное с приездом сюда. Вы позвонили в момент, когда я была выведена из душевного равновесия.
Ее тон говорил о том, что она хочет отделаться от собеседницы. Терри была близка к панике. Хозяйка дома, кажется, намеревалась удалиться; похоже, ее терпение было исчерпано.
По какому-то наитию Терри произнесла:
— Я думаю, это была ваша реакция на Лауру Чейз.
Сигарета замерла у губ Раппапорт.
— Из-за этого?
Вопрос был риторический.
— Да, — спокойно подтвердила Терри. — Я думаю, это из-за Лауры Чейз.
Мелисса Раппапорт осторожно подняла серебряную зажигалку, щелкнула — над зажигалкой заплясало пламя, сделала глубокую затяжку. Терри отметила, что она курит жадно, как мужчина.
