Инспектор промолчал. Мария знала, что он ждет, что он хочет слышать не эти слова и понимает: она пытается избежать разговора о происшедшем.
— Когда мы разговаривали, — сказала она, — я обратила внимание на магнитофон.
— Об этом и расскажите.
Мария снова кивнула.
— Он был на кофейном столике. Так?
— Я не поняла, для чего магнитофон, и, когда села, спросила его об этом.
— Вы действительно не знали?
Мария отвела пристальный взгляд от магнитофона.
— Я подумала, что он собирается нас зачем-то записывать.
— И что он сказал?
— Что это кассета с Лаурой Чейз. И сказал, что даст мне уникальную возможность.
— Что он имел в виду?
— Сказал, что хочет, когда выйдет та книга, дать мне интервью первой. — Она вновь помедлила. — Все о Лауре и Джеймсе Кольте.
Монк скрестил руки на груди. Помедлив, спросил:
— Говорил Ренсом, зачем он принес кассету?
— Как приманку. Сказал, что даст мне послушать. — Она задумчиво рассматривала запястье. — Он все время посматривал на магнитофон, как будто тот не давал ему покоя.
— А что вы сказали?
— Ничего. Он объявил, что вначале хочет поговорить о книге. И что мы позволим себе немного шампанского.
— И вы позволили?
— Я не хотела. Но такая была ситуация. Мне трудно было отказаться. Ему так хотелось быть элегантным — без шампанского он не мог! Да, я не возражала, и он распорядился, чтобы посыльный принес шампанского. Мы сидели на диване, разговаривали, и я выпила один бокал.
Брови Монка поползли вверх.
— Но бутылка была пуста, — заметил он.
— Ренсом выпил остальное. — Мария закрыла глаза. — Пока мы слушали запись.
Монк помолчал.
— Вы слушали ее?
— Да. Тогда я и поняла, зачем ему понадобилась. Он хотел поучаствовать в этом. — Она тихо добавила: — Он хотел, чтобы я знала, что́ Джеймс Кольт делал с Лаурой Чейз.
Инспектор, казалось, затруднялся в поиске нового вопроса. Наконец он просто спросил:
— Что произошло?
Мария почувствовала озноб.
— Это было ужасно. Мне приходилось слышать Лауру Чейз — в кино, в старых записях. Голос был ее, но без изображения. Я сидела не в кино, а в номере отеля, рядом с Марком Ренсомом, и актриса, погибшая двадцать лет назад, рассказывала, как сенатор, я уже говорила, наслаждался зрелищем — двое его друзей по очереди насилуют ее. — Усилием воли она пыталась заставить себя не смотреть на магнитофон, но то и дело возвращалась к нему взглядом. — Вначале я не была уверена, что чувствую его руку на своем колене.
— Он ласкал вас, пока проигрывалась кассета?
