– Может быть, на улице потеплеет. Хотя здесь уютно, домик не предназначен для того, чтобы в нем жили зимой.
– Знаешь, я не могу представить, как утонченная Шарлотта Хадсон вообще приезжала сюда, – хмыкнул Спенс.
– А она сюда и не приезжала. Здесь спасался время от времени Мартин.
– Ну, конечно. Если хорошенько подумать, в этом нет ничего удивительного.
Шарли стало не по себе.
– Послушай, Спенс, мне известно, что ты невысокого мнения о тете Шарлотте, но ты к ней несправедлив. После случившегося с ней инфаркта она стала другим человеком. Раньше она не была такой раздражительной.
Спенс поднял руку.
– Я имел в виду не совсем то. Так или иначе, давай не будем сегодня из-за этого ссориться, хорошо?
Шарли возила вилкой по тарелке.
– Ладно, – наконец расстроенно произнесла она. – И все же Шарлотта не виновата. Такое случается: после болезни характер человека меняется. В любом случае тетя была очень добра ко мне. Взяла меня к себе…
– Она же твоя близкая родственница, черт побери! Как же иначе? Что бы сказали люди, если бы она от тебя отвернулась?
– Это можно было бы понять. Именно в тот год у нее был инфаркт. Никто не мог предположить, что первой умрет моя мать… – Шарли вздохнула. – Меньше всего на свете Шарлотте была нужна шумная глупая девчонка, нарушившая ее спокойную, размеренную жизнь.
Спенс покачал головой:
– Ты не шумная и не глупая, Шарли.
Его голос – негромкий, чуть дрожащий – поразил Шарли. Он показался таким искренним…
Спасибо, – с трудом удалось ей вымолвить.
Спенс улыбнулся.
– Я говорю совершенно искренне. Улыбка его всегда была прекрасной. Нет, поправилась Шарли, у него их целый арсенал – от хитрой усмешки до страстной, знойной улыбки, от которой тают женские сердца…
Ей показалось, выдох застрял у нее в горле, отчего в легких вспыхнул пожар. Она резко отодвинула кресло, и скрип ножек по полу нарушил интимную тишину.
– Я вымою посуду, – смущенно бросила Шарли. – Булочки мне очень понравились.
Спенс не стал возражать. Он помог убрать со стола и занялся камином, а Шарли ушла мыть посуду.
Стоя у мойки, она вдруг расстроилась, что не услышала в ответ: «Куда торопиться? Давай просто посидим, поболтаем…»
Ночью ветра не было. Полная тишина на улице наполнила бы маленький домик тоскливым ощущением одиночества, если бы не похрапывание Спенса.
Принимая душ утром в воскресенье, Шарли поняла, что рада его присутствию.
Она поспешно встала – ее беспокоило здоровье Спенса. К вечеру ему стало лучше: после ужина он ни разу не чихнул. Однако сквозь сон Шарли слышала, что Спенс на ногах с раннего утра. Не стало ли ему хуже?
