– Я так и думала, что вы откажетесь, – сказала горничная, – но миссис Хадсон настояла на том, чтобы я захватила лекарство.
– Так я лишь перенесла бы страдания на завтра.
– Иногда как раз это и требуется, – мягко заметила Либби. – Я на всякий случай оставлю таблетки – вдруг вы передумаете. А ужин я принесу позже.
– Я спущусь вниз, – попробовала улыбнутъся Шарли. – Рано или поздно мне придется побывать на этом представлении, так что лучше покончить со всем сейчас, пока я еще нечувствительна к боли.
– Хорошо, что вы попали сюда уже взрослой, – задумчиво произнесла служанка. – В противном случае они бы вас напрочь испортили, спеша вытереть каждую слезинку.
Когда горничная оказалась у самой двери, Шарли окликнула ее. Служанка обернулась, вопросительно подняв брови, и девушка неуверенно кашлянула:
– Спасибо за теплые слова.
– Шарли, силы воли и ума вам не занимать. Как-нибудь выкарабкаетесь.
Шарли слабо улыбнулась. Тетю Шарлотту хватил бы удар, если бы она услышала это спокойное, бесстрастное замечание. Она наверняка упрекнула бы Либби в черствости. Шарли же, напротив, почерпнула силы в хладнокровной рассудительности служанки.
«Спенс тоже оценил бы иронию разительного контраста между позициями двух женщин, – отрешенно подумала Шарли. – Надо будет при случае рассказать ему об этом…»
Ее словно током ударило: на какое-то мгновение она забыла, что больше никогда и ни о чем ему не расскажет!
Шарли попыталась сглотнуть комок в горле, но тщетно.
«Спенс, ну как ты мог так поступить!»
Шарли сидела, уставившись в потолок. Смеркалось, и в саду один за другим зажигались декоративные фонарики, наполняя комнату длинными тенями от ветвей деревьев.
Если существует какое-то благопристойное объяснение, то почему Спенс сразу же не изложил его? С другой стороны, если никакого объяснения нет, зачем он погнался за Шарли в особняк? И почему, застигнутый врасплох, он ограничился лишь неопределенным «Поверь мне, Шарли»?
Если бы Спенс мог оправдать свое поведение, он бы это сделал. Значит, поскольку он ничего не сказал в свою защиту, никаких оправданий у него нет. Все очень просто.
Несомненно одно. Спенс говорил и действовал так, словно на нем лежит какая-то вина. И в то же время ему удалось представить все так, словно он ни в чем не виноват. А не права именно Шарли!
Нелепость какая-то. Спенс оказался пойман с поличным – застигнут, можно сказать, прямо в постели. И совершенно естественно, что он попытался переложить вину на другого. Вероятно, он считает, что, если бы Шарли не заглянула в домик, ничего бы и не произошло. Следовательно, во всем виновата она.
