— Тот жуткий конь, Ваше Величество, тоже был созданием удивительным. Только долго не прожил, — справедливо отметил Кайса.
— Иди уж… Ортор. Мне еще вон сколько всего просмотреть нужно до вечера.
Кайса поклонился еще раз и быстро пошел к выходу. Уже в дверях его нагнало немного мечтательное замечание короля:
— А шурин Тоннту, кстати говоря, собрал недавно отличнейший весенний мед…
Бард улыбнулся широко-широко и отсалютировал «Преданиями кочевников».
«Медный клюв» был, как уже упоминалось, не самым роскошным постоялым двором Кадме, но зато у его владельца Тоннту был шурин, владевший пасекой в селе неподалеку. И мед, всегда имевшийся в «Медном клюве», стал для Кайсы, пожалуй, решающим аргументом в выборе жилья пять лет тому назад. Что поделать — Ортор… Медведь.
— Как зовут тебя, красавица?
Он выпрыгнул прямо перед ней из-за дерева, совершенно неожиданно, и рассмеялся ее испугу. А голос был звонкий и ласковый, как ручей.
— Риннолк, — а она отвечала хрипло и тихо. Просто у нее была дурацкая особенность — всю зиму, пока окружающие кашляли и кутались в платки, она чувствовала себя прекрасно, а вот весной, ближе к лету, заболевала со всеми вытекающими обстоятельствами.
— Вре-е-ешь, — разочарованно протянул он и покачал головой. Черные волосы были совсем мокрые, а черная одежда — сухая.
— Ты тоже, — никто здравомыслящий и трезвый не назвал бы ее красавицей. — Да и кто же открывает нечисти свое настоящее имя? — наверное, если б не проклятая простуда, она говорила бы как обычно — уверенно, чуть насмешливо и очень спокойно. — Но здесь нет обмана. Меня все знают только под этим именем почти три года.
Два года и тринадцать месяцев, если быть точной. И еще пять дней.
— Да и к чему тебе мое имя?
— А зачем тебе так настойчиво меня звать? — он склонил голову на бок, улыбаясь. Блеснули глаза — казалось, будто он вот-вот заплачет, столько в них скопилось воды.
— Я хотела тебя попросить.
Было видно, что ему надоел этот разговор, да и долго стоять на одном месте он не мог. Он сделал пару шагов вперед, назад, повернулся вокруг собственной оси, изящно, словно танцуя, и галантно предложил ей руку.
— Прогуляемся?
Глаза полны слез, а улыбка нежная и невероятно милая. Скольким она стоила жизни?
— Не дождешься.
Он фыркнул, встряхнул головой и нахмурился.
— Так зачем ты здесь?! Ты стояла у пруда до позднего вечера, чтобы похвастаться осведомленностью?
— Почему же ты показался только сейчас?
— Хотел напугать, — признался он, мечтательно закатывая светло-голубые глаза.
