На ней, прикрытая до подбородка кипельно белой простынёй, лежала женщина. Сергей Викторович с ужасом смотрит на женщину, и вдруг понимает, что эта женщина — Марина. Его жена! Неужели ей так плохо? Но почему и отчего её везут сюда? Зачем?
Он делает шаг следом, но странная сила держит его, а внутренний голос произносит голосом Эртэ:
— Сейчас ты ей бесполезен! Ты слаб…
— Но моя жена! — бъётся в мозгу торопливая мысль, готовая выплеснуться в громкий крик протеста:- Моя жена…
— В опасности! Помни об этом! Ты должен попасть в страну Вилона. Сделаешь это ты. Только ты — больше никто! Иди домой! Чего ещё ждать на сегодня…
Кокофония звуков, обрывки слов, смех медсестёр, скрип каталки, всё смешалось в его голове.
Тяжелым вздохом прерывается весь этот весь сумбур в голове мужчины. А может всё это происходит наяву. Нужно несколько минут тишины, иначе голова его взорвётся…
Неужели он не понимает, что свист ветра, гуляющего по фойе, не что иное, как та тёмная сила, что пытается и стремится завладеть его женой, его Мариной! Но зачем?
К сожалению, он знает ответ на этот вопрос. Что-бы добраться до Эртэ!
Что-то больно ударило его в грудь. Это дверь. Тяжелая входная дверь приемного отделения, открывшаяся вдруг сама по себе от сильного порыва ветра. Где-то посыпались стёкла, слышен чей-то отчаянный крик, ругань. Опять удар, вернее толчок, и Сергей Викторович летит в чёрную бездну, что развернулась перед его мысленным взором…
…-вот-вот мил человек, наконец-то вы очухались. Ишь, как вас угораздило упасть. Видно крепко ударились затылком, коль ничего не помните. И как здесь очутились, тоже не помните, и как вас звать-величать не знаете?
Женский приятный голос был доброжелателен, полон участия. Сергей Викторович открыл глаза, и с недоумением уставился на пожилую женщину, что склонилась над ним.
— Сынок, подняться сам можешь? — ласково спрашивает она, и Сергей Викторович вдруг чувствует теплое материнское участие, что веет от женщины. Но его мать умерла много лет тому назад. Это было слишком давно…
Сергей Викторович, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции, сухо кивает головой.
— Ну, вот и ладно. Сейчас автобус подойдёт, вы сядете, и…
— Нет! Мне надо домой… срочно… Тут рядом…
Он знал и чувствовал, что дом его совсем рядом и ему нужно быть дома. Разгадка кроется там…
— Подожди сынок. Сейчас подойдёт автобус…
— Нет, нет! Мне тут рядом, совсем рядом…
Он почти убегал от этой доброжелательной пожилой женщины и знал, что ему нельзя останавливаться, а иначе…
