Мы использовали все известные нам приемы, надеясь, что они сработают на римпвийцах, как на людях. Яркие ткани, броские декорации, две прекрасные ассистентки, ну, и маэстро. Апогеем стал классический номер с моим исчезновением. Я эффектно появился, провел забавный расслабляющий номер. И после него меня ждал главный фокус. Мне нужно было попасть незамеченным в дом профессора. Охрана вся собралась у сцены, увлеченно наблюдая за тем, как Настя, протыкает корзину, в которой сидела Маша. Весь вечер под моим концертным костюмом находилась серая одежда. Она не так выделяется в ночи, и как хамелеон сливается практически со всем. Яркая иллюминация сцены отвлекала внимание зрителей, так что я не боялся быть уличенным.
В дом я пробрался через открытое окно в гостиной. И это не составило никакого труда. Глянув за спину, я убедился, что шоу в полном разгаре, зрители в экстазе. На все у меня было пятнадцать минут. Три, из которых я уже использовал. Проскользнув в кабинет, я включил фонарик. Луч света плясало на неизменном бардаке. Профессор не отличался особой любовью к порядку, это относилось и к его записям. Я подумал, где он мог хранить особо важные документы? И как найти их в этом хаосе? Неплохо было бы забраться в его компьютер, но с подобной техникой на Римпве я еще не сталкивался, и увидев этот простейший с виду агрегат, почувствовал себя полнейшим ламером. Поэтому я начал рыться наугад. Быстренько осмотрел записи на столе, ничего интересного там не обнаружив, я методично перешел к стопке бумаг на кресле. Сваленные только одному Иванову понятной системе, они так же ничего нового мне не показали. Графики, чертежи, записки на полях размашистым почерком. Время тикало, а я пока ничего не обнаружил. И это было хорошей новостью. Потом мое внимание привлекла полка на стене. Папки на ней были выстроены по порядку, что и выделяло их из общей картины. В свете фонарика я увидел, что на каждой стояло имя одного из нас и дата. Имя профессора так же присутствовало. Значит, и себя он так же включил в список испытуемых. Это делало ему честь скорее, как человеку, а не ученому. Я открыл папку с Настиным именем, надеясь, что, возможно, через взгляд исследователя я смогу понять ее лучше. Но это я, конечно, не туда обратился, так как в графиках, цифрах, снимках, похожих на УЗИ, я разбирался еще меньше, чем в психологии. Только записка с уже узнаваемым почерком Иванова: 'Показатели падают' меня насторожила. Похоже, моя сестра решила вести жизнь овоща. В папке с моим именем так же была подобная записка, однако гласившая, что мои показатели зашкаливают. Еще бы они не зашкаливали! У меня потрясение на потрясении! Куда не взглянешь, так выплеск эмоций! Похожая запись было сделана, как у Ренаты, так и у Маши. Показатели Сергея были ровными, за исключениями недавнего скачка. Ну, это понятно. Но опять ничего важного. Время на исходе, а я ничего не нашел еще!
