Настя с ее немым протестом выкашивала меня больше всего. Она без эмоций выполняла мои просьбы. Как бесхребетная, она больше напоминала приведение. Надо было растрясти ее. Я боролся с желанием наорать или дать ей пощечину. Нельзя над собой так издеваться, должен быть стержень в человеке, черт возьми. Не только она, мы все оказались в куче неприятной субстанции, но тонуть в ней без сопротивления нельзя. Этому учила жизнь. И после смерти родителей я этот урок хорошо усвоил. Но сестру из депрессии вытащить никак не мог.
И еще она ляпнула лишнего Ренате. Не могу сказать, что это меня порадовало. Это меня дико разозлило! Обычно мне в такой ситуации и делать больше ничего не нужно было, красотка сама стремительно прыгала в мою кровать. Тут же все было гораздо сложнее. И дело не только в том, что она тут единственная особа женского пола с Земли. А, может быть, дело именно в этом… Черт его знает! Но это окончательно положило конец нашему общению. Она ушла к своему кровососу в тот вечер. И это сильно меня зацепило. Я не мог понять, как после того, что мы узнали, она могла хотеть продолжать встречаться с ним, с этим кровососущим уродом? Между нашими расами не избежать теперь сотрудничества, возможно дружбы (это, конечно, брехня!), но как мысль о чем-то большем не вызывает в ней дрожи отвращения? То же касалось и Насти. Она, может, и не замечала, но и на нее засматривались эти уроды. И мне приходилось не спускать с нее глаз, что бы у нее не закрутился какой-нибудь отчаянный роман. Но ни Аарон, ни Саж больше не приближались к нашим девчонкам. И меня это ох как радовало, я почувствовал небывалое облегчение.
Ариадна примчалась в лагерь на следующий день. Она буквально тряслась от волнения. Представляю, как ей влетело от начальства. Она провела с нами беседу, естественно, пытаясь заставить нас почувствовать себя спокойно. Но в первую очередь ей самой стоило принять на грудь успокоительного. Она сыпала аргументами, напоминала, что мы так хорошо сдружились, трещала без умолку. Ариадна могла утомить и глухого своей болтовней, если бы хотела. Она уже не казалась такой красоткой, какой была вначале. Видимо, ей крепко влетало за отставание по срокам исследований. Или она просто уставала. Но то, что она загоняла себя до такого состояния ради результатов, только доказывало правоту слов Иванова, что мы им нужны не меньше, чем нам их планета. Тут же это подтвердила сама Ариадна.
— Поймите, для нас нет жизни без вас. — Римпвийка уже битый час вдалбливала в нас то, что они нас любят и да будет мир во всем мире! — Вам не обязательно делиться кровью. Я поясню, в чем суть нашего исследования.
