Мужчины начали тревожно озираться, и она вдруг поняла, что происходит что-то нехорошее.
— Развернуть бортовые орудия. Цель — Портал. Огонь по моей команде.
— Моуз…
— Не надо мне перечить, брат. Иначе мы можем прямо сейчас вернуться на Терцию.
— Я… я надеюсь, ты этого не сделаешь.
"Портал, — зашептали вокруг. — Что он собирается делать? Возле Порталов нельзя применять оружие…" — Крейнон проходит, Моуз — сейчас они будут здесь.
— Огонь!
И Сефора потеряла сознание.
… кто-то бил её по щекам.
— Эррон?
Рыжий выглядел изможденным и больным, и взгляд у него был убитый.
— Это… Эррон, это был не бред?
— Он уничтожил Портал. И восемь кораблей Секунды — почти весь их флот. Теперь ещё лет двадцать им просто не на чем будет нас искать.
Девушка задрожала.
— Столько жизней, Эррон… у него руки по локоть в крови. Я этого не вынесу…
— Я ещё кое-что тебе не рассказал…
— Моуз, открой! Открой, подлец, гадина, или я процарапаю эту дверь, я её прогрызу… открой!!
Дверная панель мягко отъехала в сторону, и Сефора кубарем влетела в каюту капитана.
Там было темно.
— Чего ты хочешь?
В эту минуту ей больше всего хотелось рвануться на голос и разорвать ему горло.
— Это правда? Скажи мне, это правда?! Эти сорок лет — это…
— Да, — просто ответил он, и это короткое слово ошеломило её.
— Ты убил меня, — наконец произнесла девушка. — И всех нас. Мы не увидим Ностальгию, не доживем…
— Иначе нас бы выследили, Сефора. Я должен был найти обходной путь.
Она не сразу поняла, что значат эти слова.
— Что? Ты не… ты не мог. Нет, — она отступила назад и прижалась к стене. — Ты не мог это все спланировать заранее, я не верю…
"Я хочу убить этот голос из темноты!" — Погоди, я включу свет, а то споткнешься…
— Какая забота, — язвительно пробормотала девушка. — Скажи ещё, что… — свет загорелся, и она осеклась. — О-о… Моуз, что… как это… что с тобой?
В человеке, стоявшем перед ней, от былого Моуза осталась только осанка — все тот же разворот плеч… но голову он держал слегка набок, и кривая усмешка делала его лицо похожим на маску Мома, которая украшала фасад хорошо знакомого ей театра, который остался на Терции.
Театра, откуда выгнали её отца — за то, что все его предки до седьмого колена родились именно на Терции, а не на Секунде… … и этот человек был совершенно седым.
— Ты о чем?
Вместо ответа Сефора подвела его к зеркалу.
Моуз бросил короткий взгляд на своё отражение, хмыкнул и отвернулся…
— Всё очень просто. Здесь нас никто не станет искать, и мы сможем добраться до Ностальгии незамеченными. Сорок лет, да. Не забывай, мы все в одинаковом положении.
