– Я связался с Ольгой вовсе не из-за денег, – упрямо повторяю я.
– Да я знаю, – произносит он, не скрывая издевки. – Все мне известно. Знаю, чем ты живешь и о чем думаешь. Я ведь насквозь тебя вижу, парень. Не надо мне говорить о любви – это жена моя тебя любит, ну а ты любишь ее деньги. Все чин чинарем. А втихую ты посещаешь какую-нибудь дамочку своих лет и вешаешь ей лапшу на уши, какая у тебя невыносимая работа – обнимать старых баб. А можно ведь и не обнимать. Можно сорвать хороший куш, переехать из твоей панельной конуры, открыть свое дело и жить-поживать и горя не знать. А?
– К чему вы клоните? – глупо спрашиваю я.
Но и так ясно, к чему он клонит.
– Я же тебе уже сказал. Я хочу, чтобы ты убил мою жену. А за деньгами я не постою.
– Я думал, вы ее любите, – удивляюсь я.
Он насмешливо щурится:
– Ой ли? Если б любил, думаешь, стал бы я так запросто тут с тобой разговаривать и за одним столом сидеть? Да я бы тебе все кости переломал этими самыми руками.
Да, это похоже на правду. Всем известно, какой крутой нрав у Станислава Валицкого.
– Ну так как? Возьмешься ты или нет за это дело?
Я могу сказать только одну фразу, и я ее произношу:
– Вы в своем уме?
– Думаю, что да, а ты? Или откажешься от таких денег? – глумится он.
И вслед за этим называет сумму. Достаточную, чтобы у нищего вроде меня закружилась голова.
– Зачем вам это? – говорю я.
– Что зачем? – удивляется он.
– Ольга… За что вы хотите ее убить?
Он задумчиво чешет висок.
– Видишь ли, Паша, если бы я стал с ней разводиться, то мне пришлось бы заплатить ей миллионов пять, не меньше, и вовсе не в рублях. А так – никаких проблем.
– Зачем вам с ней разводиться? – вырывается у меня.
– Старовата она для меня, вот что, – жестко отвечает Валицкий. – Другую я себе нашел, ясно? А деньги свои кровные отдавать Ольге не намерен, все равно она просадит их на таких, как ты.
– Все ясно, – говорю я зло. – Вы пытаетесь шантажировать меня этими дурацкими снимками, чтобы я…
Валицкий фыркает.
– Дались тебе эти снимки! Хочешь, забирай их прямо сейчас, не нужны мне они. Я их принес с собой только как повод для разговора. Чтобы ты не унижался и не доказывал мне, что никакой Ольги Валицкой ты не знаешь и в глаза не видел.
– Ну, положим, – говорю я. – А файлы фотографий? Они ведь у вас остались. Что помешает вам послать их ментам, если… ну… с Ольгой вдруг что-то случится?
– Ага, – не скрывая удовлетворения, произносит он. – Значит, ты все-таки согласен?
