– Лева! Неужели это правда? – вскричала она, растянув рот в улыбке.
Но изумрудный барон, как и подобает баронам, тотчас же поставил ее на место.
– Извини, Лена, я спешу, – довольно сухо сказал он. – Хоть самолет и мой собственный, но я терпеть не могу опаздывать.
Рубинштейн удалился быстрым шагом. Елена, обменявшись растерянным взглядом с мужем, бросилась вслед за бывшим одноклассником. Тот шагал столь стремительно, что она нагнала его только на выходе из здания.
– Лева, подожди! Я… мне надо с тобой поговорить.
К ее облегчению, Лев все же остановился и повернулся к ней.
– Мне так жаль… – лепетала Свиридова, на ходу поправляя прическу и мысленно ругая себя за то, что не накрасилась как следует перед походом к адвокату. – Наш вечер… гибель Антона… Все вышло не так, как я хотела. Послушай…
– Нет, – сказал Лев.
Ей показалось, что она ослышалась.
– Что? – на всякий случай переспросила Елена.
– Это ответ на твой вопрос, – отрезал Лев. Голос его стал металлическим и холодным, как клинок сабли. – Ты ведь хотела попросить у меня денег?
– Я… С чего ты взял? – пролепетала она.
– У тебя вдруг сделался заискивающий вид, – пояснил Лев. – Так вот, повторяю: нет.
Рубинштейн отвернулся и стал спускаться по ступеням к своей машине.
– Лев! – Елена снова бросилась за ним. – Только небольшую сумму… Бизнес Алексея переживает временные трудности. Мы все вернем, обещаю тебе!
Изумрудный барон внезапно остановился. Когда он обернулся к ней, Свиридова поразилась, какое бешенство было написано на его лице.
– Временные трудности? – рявкнул Лев. Его глаза метали молнии. Твой муж должен одиннадцать миллионов, Лена! Это ты называешь временными трудностями? А как же Антон? Что, не вышло расплатиться его кровью? Да?
– Лева! – взвизгнула Елена. – Это неправда, клянусь тебе! Всем, что мне дорого, клянусь! Это ложь! Господи…
Но ее слова звучали неубедительно, что женщина и сама прекрасно понимала.
– Зря я сюда приехал, – тихо сказал Лев. Плечи его опустились, рот дернулся. – Не стоило. Прощай, Лена. Надеюсь, ты будешь спать спокойно, но лично я не желаю иметь с тобой ничего общего.
Не слушая больше, что ему говорит бывшая одноклассница, Лев Самойлович Рубинштейн сел в машину и сделал шоферу знак торопиться в аэропорт.
