Зазвонил сотовый. Господин вытер платком лоб – лето выдалось, прямо скажем, не из холодных – и только после этого соблаговолил ответить на звонок.
– Гнедич слушает, – произнес он тихо, спокойно, с совершенно невыразительной интонацией.
– Похоже, у тебя хороший день сегодня? – осведомился голос в трубке.
– У меня все дни хорошие, дорогой, – кротко ответил банкир.
Однако голос не унимался:
– Но сегодняшний все-таки особенный, верно? – Гнедич словно воочию увидел, как улыбается его собеседник. – Поздравляю. Больше Антон не будет тебе мешать.
– Спасибо, что напомнил, дорогой, – бесстрастно уронил банкир. – А я-то все думал, что ж я мог забыть. Оказывается – заказать ему венок из красных роз.
– Почему из красных? – удивился голос.
– А я всем своим друзьям такие венки посылаю, дорогой, – объяснил Гнедич. – Привык уже.
– Однако ты вовремя от него избавился, – продолжал голос. – Еще немного, и Антон сумел бы серьезно тебя прижать. Чисто сработано, Яша. Хвалю.
– Дорогой, ты позвонил, чтобы именно об этом мне сказать? – осведомился Гнедич с жалящей ноткой иронии.
– Нет, Яша, – вздохнул его собеседник. – Вообще-то я совсем по другому поводу звоню. Мне стало кое-что известно о расследовании. Менты его ведут не самые глупые, к сожалению.
– Продолжай, – спокойно велел банкир.
– Они уже установили имя заказчика и теперь вовсю ищут следы. – Голос выдержал крохотную паузу. – Ты и сам прекрасно понимаешь, что это значит.
– Да, дорогой, – с улыбкой подтвердил Гнедич. – Это значит, что Алексею Свиридову придется несладко.
– Почему Свиридову? – Собеседник банкира явно терялся все больше и больше.
– Да потому что убийство произошло в его квартире, дорогой, – снисходительно пояснил банкир. – Вот так-то.
– Яша, но ведь всем известно, что Свиридов был тебе должен! – вскинулся голос. – Он был готов на все, чтобы расплатиться!
– Именно, дорогой, – со вздохом подтвердил Гнедич. Узкие губы его покривила улыбка. – А потому Свиридов заманил бедного Пономарева к себе под предлогом встречи с одноклассниками и убил его, думая, что взамен я соглашусь простить ему долг. Как жестоко, ай-ай-ай! Тем более что Антон вовсе не стоил таких денег, – мстительно прибавил банкир, и тик опять передернул его левую щеку.
– Ты всерьез считаешь, что следствие поверит в эту версию? – с тревогой спросил голос.
Гнедич покрутил головой. Его левая щека снова дернулась от тика.
– Поверит, дорогой, – сладко промолвил он. – Иначе мне придется заказать два венка вместо одного. Первый – для Антона, второй – для того, кто занимается расследованием. Это было бы очень печально, потому что цветы такие дорогие, а я не люблю сорить деньгами, ты же знаешь.
