Черная тень над моим солнечным завтра | страница 12

— Вот… — пытается задержать Молотова у картины, где чудовищно нагромождены уродливые, угловатые физиономии на фоне фабричных труб, — это знаменитая картина советского художника… «Стахановцы»…

Инженеры, безразлично кивая головами, идут дальше.

— А здесь вы можете видеть портрет нашего вождя, кисти художника…

Мак Рэд приостанавливается, но Де-Форрест говорит:

— Портретов вождя мы видели ужасно много. Мне кажется, что все советские художники пишут только его портреты. Нас больше интересуют прекрасные русские картины.

Группа направляется дальше, мимо бесконечных рядов картин в тяжелых золоченных рамах. Наконец, они останавливаются перед полотном художника Верещагина «Апофеоз войны».

— Гениально. Гениально! Глядя на эту картину, мне становится страшно! А, что если… После решительной схватки коммунизма с капитализмом, весь мир превратится в груду черепов? — спрашивает Де-Форрест у переводчицы.

— Это будут черепа только наших врагов. Мы будем воевать на чужой территории. Мы не отдадим врагу ни одной пяди своей земли и окажемся победителями! — отвечает Молотова, тоном школьника, бессмысленно зазубрившего урок.

— Вы так думаете? — спрашивает Де-Форрест.

— Так сказал наш вождь.

— Но все же, меня интересует ваше личное мнение. Как вы думаете?

— Нам некогда думать. За нас думает мудрый и великий вождь. Мы же должны только выполнить его прозорливые предначертания, — с пафосом отвечает комсомолка.

На лице Ирины появляется легкая тень иронической усмешки…

Зрительный зал Большого театра. Тысячами огней сверкают люстры и бра. Публика рассаживается по местам.

Американцы занимают удобную, обитую плюшем ложу. Мак Рэд приятно удивлен, увидев в соседней ложе стройную, со вкусом одетую молодую женщину.

— Товарищ Петерс!… — здоровается она с вошедшим седым человеком.

— Анна! Сегодня будем наслаждается буржуазным искусством? — иронизирует он.

Взвивается занавес и на искусно освещенной. сцене появляются воздушные девушки «Лебединого озера».

Перед очарованными зрителями проходят изумительно исполненные сцены классического балета. На лицах американцев нескрываемое восхищение.

— Бесподобно! — говорит Де-Форрест. — Какое восхитительное зрелище! Я не ожидал, что русский театр так прекрасен?

Паша Молотова безразлично глядит на сцену. Ирина, наоборот, очарована постановкой. На их лицах мелькают контрасты — восторга и безразличия.

— Как бесподобно они танцуют, — шепчет Ирина в антракте.

— Вам нравится балет? — спрашивает Мак Рэд у комсомолки.