— Колоссальный успех коммунизма! — оживленно продолжает Мак Рэд.
Светофор мигает и зажигается зеленый свет. Автомобиль медленно движется вдоль очереди. Возбужденному Мак Рэду хочется выкрикнуть какое-то пламенное приветствие. Рука его протягивается к дверце автомобиля.
— Я скажу им, что мы…
Но переводчица, следящая за движениями американца, удерживает его словами:
— У нас речи произносятся в специальных местах. Здесь мы помешаем движению и общественному порядку.
Автомобиль все еще катится рядом с очередью. За окном мелькают худые, заросшие и бородатые лица. Доносятся тяжелые вздохи и реплики:
— Хватит ли сегодня хлебушка?
— Хлебушко!?! Хлебушко!?!
— Намеднись так зря и простояли…
Два дворника выносят из очереди тело, упавшего без сознания истощенного человека.
Но Молотова не дает заметить этого Мак Рэду и Де-Форресту. Она хватает их за рукава, указывая на противоположную сторону улицы.
— Поглядите на этот прекрасный новый дом! В таких дворцах живут, рабочие в нашей стране!…
Автомобиль мчится по улицам Москвы. Молотова обращает внимание иностранцев на серый четырнадцатиэтажный дом.
— Это наша архитектурная гордость — гостиница «Москва».
— Мы остановились в ней. а также видели десятки фотографий еще у себя на родине, — равнодушно отвечает Мак Рэд.
— Однажды в Нью-Йорке мне пришлось жить в номере, который находился на шестьдесят третьем этаже, — замечает вскользь Де-Форрест.
— Это должно быть интересно! Какая величественная панорама должна расстилаться внизу… Огромный город, стрелы улиц и… увлечена Ирина.
Молотова уничтожающим взглядом смотрит на коллегу и прерывает ее.
— Бессмысленно строить высокие дома. Только капиталистическая эксплоатация… — Молотова делает паузу, не зная чем закончить, — впрочем, вот мы и приехали.
Автомобиль останавливается у подъезда Третьяковской галлереи.
Все четверо входят в знаменитое хранилище драгоценных картин.
В вестибюле их встречает человек с лицом профессора. Узнав иностранных гостей, он обращается к ним по-французски:
Вам, вероятно, угодно осмотреть сокровищницу русской культуры?… Позвольте мне предложить свои услуги в качестве проводника. Я служу здесь тридцать лет и каждый экспонат известен мне со всеми его…
Молотова становится между инженерами и проводником и говорит ему по-русски.
— Нет, нет! Мы сами осмотрим картины.
Шествие направляется из залы в зал. Инженеры оставляют без внимания пеструю и безвкусную мазню советских художников, задерживаясь только перед известными произведениями старых русских мастеров.
