— Кто это? — спросила тетя Юлечка. — А-а, знаю. Ну что ж. Имейте только в виду, господин кандидат, я не очень-то за.
— Ничего не поделаешь, — сказал он. — К сожалению, я не могу принимать во внимание Хильдиных теток. Это завело бы слишком далеко… Хильда, дорогая, а согласится ли твой отец? Восемьсот марок — это же уйма денег!
Фрау Кункель пренебрежительно усмехнулась,
— Послушай, — сказала Хильда. — Мы даже сможем экономить, служанки нам не надо. Хватит приходящей работницы, три раза в неделю.
— Но когда появится мальчик, возьмем служанку, — сказал озабоченно Хагедорн.
— Какой мальчик? — спросила тетя.
— Наш! — гордо ответила Хильда.
— Мы назовем его Эдуардом, — заметил будущий отец. — Из уважения к моему другу.
— А если будет девочка? — забеспокоился Шульце.
— В этом случае я предложил бы имя Эдуардина, — заявил Кессельгут.
— Вы находчивый человек, — сказал Шульце с признательностью.
— Будет наверняка мальчик, — заверил Хагедорн.
— У меня тоже такое предчувствие, — сказала Хильда и покраснела до ушей.
Тетя Юлечка, поспешив сменить тему, спросила:
— А какая фирма вас приняла на работу?
— Вы будете удивлены, тетушка. Фирма «Тоблер»!
Тетя Юлечка в самом деле удивилась. Удивилась настолько, что у нее в горле застряла куриная косточка. Глаза вылезли на лоб, и она зашлась в кашле.
Ей вливали в рот воду, поднимали вверх руки. Она вырвалась, бросила страдальческий взгляд на Шульце и удалилась.
— И часто это с ней бывает? — спросил Фриц, когда она ушла.
«С тех пор, как она моя тетя», — хотела сказать Хильда, но, заметив устремленные на нее взгляды отца и Иоганна, сказала:
— Наверное, это она от радости.
В тот же вечер, часом позднее, произошел разговор, не оставшийся без последствий. Госпожа Каспариус пришла к дядюшке Польтеру, который за своей стойкой просматривал английскую газету.
— Мне надо с вами поговорить, — сказала она. Он медленно поднялся. У него болели ноги.
— Мы знаем друг друга уже лет пять, не так ли?
— Так точно, сударыня. Когда вы приехали к нам впервые, в отеле как раз жили университетские лыжники. Это прозвучало несколько двусмысленно. Она улыбнулась, вынула из парчовой сумочки пачку банкнот и дала ему.
— Здесь пятьсот марок, — упомянула она вскользь. — Они у меня лишние.
Он взял деньги.
— Сударыня, располагайте мной!
Из золотого портсигара она достала сигарету. Он щелкнул зажигалкой. Она закурила и пристально посмотрела на него.
— Скажите, никто из туристов не жаловался на господина Шульце?
