— Что ему принадлежит? — переспросила тетя Юлечка и поднесла к уху ладонь, точно глуховатая.
— Пароходная линия, — отчеканил Шульце. — Даже очень большая линия! Не правда ли?
Кессельгут занервничал.
— Извините, мне надо переодеться. А то схвачу насморк. — Он трижды чихнул. — Позвольте пригласить сегодня всех присутствующих после ужина в бар?
— Одобрено, — сказал Шульце. — Посмотрим, сколько осилит тетя Юлечка.
Она распустила перья.
— Я вас всех перепью. На свадьбе моей сестры в 1905 году я одна выпила две бутылки смородиновки.
— Надеюсь, сегодня вы захмелеете несколько быстрее, — заявил Кессельгут. — А то мне дорого обойдется это удовольствие.
Он захромал к лестнице, напоминая своим видом побежденную армию.
Тем временем Фриц пожирал глазами Хильду. Внезапно он рассмеялся.
— Хотя это не столь важно… но я еще не знаю вашу фамилию.
— Странно, да? — сказала она. — Представьте себе, у меня такая же фамилия, как у вашего друга Эдуарда!
— Эдуард, — спросил он, — как твоя фамилия? Ах да, извини, у меня сегодня винтика не хватает. Вы — Шульце?
— С каких пор ты снова начал выкать? — спросил Шульце.
— Он же имел в виду меня, — вмешалась Хильда. — Все верно, господин кандидат. У меня с вашим другом одинаковая фамилия.
— Надо же, такое совпадение! — воскликнул Хагедорн.
— Шульце — фамилия очень распространенная, — заметил Эдуард и сердито взглянул на Хильду.
— И все же, все же, — с чувством сказал Фриц. — Совпадение это производит на меня странное впечатление. Словно за ним скрывается судьба. Может быть, вы состоите в родстве и не знаете об этом?
Тут у тети Юлечки начался приступ удушья, и Хильде пришлось срочно эвакуировать ее из холла. На лестнице Кункель изнеможенно сказала:
— Такую дозу выдержит только лошадь. Неужели нельзя было подыскать другую фамилию?
Хильда энергично покачала головой.
— Я не могла его обмануть. У меня с его другом, господином Эдуардом, одинаковая фамилия. Это же правда.
— Только бы хорошо кончилось, — вздохнула Кункель.
— Ну разве не чудесная девушка? — спросил Фриц.
— Ага, — буркнул Эдуард.
— Ты видел, какие у нее ямочки, когда она смеется?
— Да.
— А в зрачках золотые искорки мерцают.
— Не замечал ни разу, — сказал Шульце.
— Как ты думаешь, сколько ей лет?
— В августе будет двадцать один. Фриц засмеялся.
— Все шутишь! Да, пожалуй, около того. Тебе не кажется, что я должен на ней жениться?
— Ну что ж, — сказал Шульце, — не возражаю. — Он сообразил наконец, что отвечает невпопад, и взял себя в руки. — А может, у нее нет ни гроша, — добавил он.
