Хагедорн рассмеялся.
— Не беспокойтесь, Шульце! Я того же мнения, что и вы. С красотой нельзя быть на ты!
— За исключением женщин, — решительно возразил Шульце.
— Как вам угодно! — согласился молодой человек и, подозвав кельнера, попросил его достать на кухне пустое ведерко из-под джема. Тот выполнил странное поручение, и оба лауреата направились к выходу.
У дядюшки Польтера мурашки забегали по спине, когда он увидел обмотки на ногах Шульце. Ведерко из-под джема тоже его не обрадовало. Было похоже, будто двое взрослых мужчин отправляются играть в песочек.
Они вышли из отеля.
— Казимир за ночь стал еще красивее! — крикнул Хагедорн, подбежал к снеговику, приподнялся на цыпочки и нахлобучил ему на голову золотистое ведерко.
Когда лауреат подвигал плечами, лицо его исказила страдальческая гримаса.
— Этот Штюнцер меня совершенно доконал! — простонал он.
— Какой Штюнцер? — спросил Шульце,
— Массажист, — ответил Хагедорн. — Все болит, словно меня провернули через валки. Говорите, полезно для здоровья? Да это же умышленное членовредительство!
— Тем не менее полезно, — подтвердил Шульце.
— Если послезавтра он снова придет, — сказал Хагедорн, — я пошлю его в ваш чулан. Пусть там побесится!
Открылась дверь отеля, вышел дядюшка Польтер и по снегу затопал к Хагедорну.
— Вам письмо, господин кандидат. А в другом конверте несколько иностранных марок.
— Спасибо, — сказал молодой человек. — О, письмо от моей матери! Да, как вам нравится Казимир, господин Польтер?
— Об этом мне не хотелось бы высказываться, — ответил швейцар.
— Но позвольте! — воскликнул молодой человек. — Специалисты считают Казимира самым красивым снеговиком на земле!
— Вот как, — сказал дядюшка Польтер. — Я-то думал, что Казимир — имя господина Шульце. — Он слегка поклонился и пошел к отелю. У дверей он обернулся: — В снеговиках я ничего не понимаю.
Они двинулись по дороге, которая через заснеженную долину привела к еловому лесу. Здесь начался подъем. Деревья были вековые, гигантские. Порой с ветки сползала тяжелая снежная кладь и, рассыпавшись белым облачком, опыляла двух пешеходов, молча гулявших в сказочной тишине. Солнечный свет покрыл горную тропу полосками, как прядями, которые расчесала добрая фея. Увидев у тропы скамейку, путники остановились. Хагедорн смахнул снег, и они уселись. Черная белка торопливо перебежала дорожку.
Через некоторое время они так же молча поднялись и пошли дальше. Лес кончился. Впереди было открытое пространство. Тропа, казалось, уходила в небо. В действительности она сворачивала направо и вела к безлесному холму, на котором двигались две черные точки.
