Старик поднялся из кресла и подошел к окну. Перед ним расстилался древний город, погруженный в воду и сон. Он всегда помогал ему, наставлял на путь истинный, не давал ошибиться. Мозаика уличных фонарей, подсвеченные дворцы и фонтаны с высоты птичьего полета смотрелись ошеломительно красиво. Не в первый раз и далеко не в последний на этой пропитанной магией земле затевалась хитроумная интрига. И не в первый раз Старый Магистр участвовал в ней. Дай Бог, не в последний.
Зачем подесты затеяли все это? Тайной Тройки известны все многоходовые комбинации, ведущие к слиянию и поглощению ложи Священной Волчицы. Они не могли всерьез говорить о засилье чужеродной магии. Тогда получается подесты решили проверить Островного Лиса, расставили ловушку, создали безвыходную ситуацию, заставили его согласиться с их предложением. А теперь остается только наблюдать, как поступит лэл Дарио Ноччи. Какой путь он изберет.
Умно. Ой, как умно. Если Островной Лис попытается убить его, значит, придется менять камерлинга. Если он сохранит верность Старому Магистру, тогда выбирать приемника не нужно. Приемником станет лэл Дарио Ноччи.
Но о своей безопасности все-таки стоит позаботиться, чтобы возможное покушение Островного Лиса не увенчалось успехом.
Старик чувствовал, что грядут великие события, грандиозные потрясения. Ощущение тревоги не покидало его, а он привык доверять своим чувствам.
Лэл Дарио Винченцо Ноччи нервно мерил шагами кабинет. Время от времени он подходил к окну, отодвигал занавеску и выглядывал в ночь. Унылый дождь не прекращался уже второй день, из-за этого пейзаж за окном напоминал мокрую картину, в которой все краски потекли, смешались в одну. Улица, освещенная газовыми фонарями, выглядела взлетно-посадочной полосой для воздухолетов с мутными проблесками света. Гран Канал, виднеющийся вдалеке за домами, походил на пограничную реку между царством живых и царством мертвых, при этом в каком именно мире находился Островной Лис трудно было сказать.
Лэл Дарио Ноччи задернул занавеску и возобновил свой нервный путь от богато украшенного резьбой письменного стола из красного дерева с малахитовой инкрустацией до высокого книжного шкафа, упиравшегося последней полкой в четырехметровый потолок, со стеклянными дверцами и приставной лесенкой. За коллекцию книг, собранную на этих полках, виднейшие ценители старой Европы, Руссийской империи или Кабботании устроили бы аукционную войну, передрались бы, перестрелялись бы на дуэлях, рассорились бы в пух и прах со всеми вокруг. Только ни одному тому из этой Библиотеки не суждено было никогда покинуть стен этого дома.
