Хотела вырвать руку, которую он уже держал в своей. Хотела крикнуть жестокие, злобные слова… Взглянула снова в его глаза с жгучей, колющей ненавистью, и вдруг неожиданно, глухо прорыдав: «Бог с вами! Бог с вами!», кинулась бегом с платформы к красному зданию.
* * *
А через месяц из газеты случайно узнала, что его разорвало на части немецкой шрапнелью, и еще позже о том, что убитая горем мать везет куски тела сына в свинцовом гробу хоронить в Невской лавре, в столицу.
Выходила к печальному поезду. Пробралась к свинцовому гробу и долго и тихо стояла у изголовья, без слез, без рыданий, закаменевшая в горе, как никогда любящая, примиренная…
