— Я… я ничего не мог сделать, людей нельзя было остановить, их можно было лишь…
— …лишь убить. — Бородач вскинул голову. — А ты не сделал этого, потому что ты — священник. — Он откинулся назад и засмеялся.
Тирни стоял, стиснув кулаки, и чувствовал, как горячие слезы струятся у него по щекам. Это была его вина как землянина.
К тому же он знал, что собирались сделать захватчики. Если бы он преградил им путь в то утро, отдав свою жизнь в защиту лирян, его смерть, по крайней мере, принесла бы ему покой. С того дня, как Тирни увидел пепелище у Колодца, он знал лишь боль.
Пламя на воде вспыхнуло ярче, заполняя собой зал.
— А теперь? — Бородач улыбался, и его озаренное пламенем лицо было ужасно. — Что же теперь? Снова устроим пожар, или что-нибудь похлеще?
Лицо человека становилось все ярче, и Тирни увидел, что волосы его — из огня, и его борода, и брови, и… глаза — живой, дышащий огонь!
Тирни резко отскочил назад. Фонарик выпал из его рук. Он пытался найти выход. Он не хотел больше видеть. Не мог…
Грохочущий, вселяющий ужас голос преследовал его.
— Смотри, Господь Бог твой положил землю перед тобой — иди и владей ею!
Пальцы отца Тирни вдруг нащупали пустоту дверного проема, он споткнулся от неожиданности, взмахнул руками, чтоб удержаться, и побежал, побежал сквозь тьму… С разбега он налетел на стену и упал на колени. Скользя ладонями по липкой поверхности и обдирая кожу о неровный камень, Тирни двигался наощупь в леденящей темноте, неспособный думать или дышать. Вырвавшись на широкое пространство храмовой площади, он сбил с ног худенькую девочку, но даже не заметил этого.
Воздуха не хватало, хрипя, Тирни упал на каменные ступени.
— Отец! — позвал его кто-то. — Отец Тирни!
Закрыв голову руками, он весь сжался в плотный комок боли. Ему никогда не дадут забыть. Его вина… надо было сделать что-нибудь… все эти тела, рассыпающиеся в прах, как поленья на каминной решетке… прах — это все, что ему осталось, и что будет с ним всегда…
Чья-то рука крепко сжала его плечо, ногти вонзились в кожу.
— Отец, вам нужно уйти отсюда!
Тирни поднял голову и сквозь слезы увидел испуганное лицо Далей Редберд.
— Да, конечно, я был не прав. — Дрожащими руками отец Тирни поднес ко рту стакан бренди. Его не покидало такое чувство, словно кто-то просверлил дырки в его теле и выкачал через них остаток сил. — Это не просто истерия. Безусловно, там, внизу, есть какое-то вещество, влияющее на психику людей, какой-то физический феномен, аномалия в горной породе, или, быть может, что-то с воздухом — какой-то выход газа, что-то в этом роде.
