Ну и пусть — стукнуло у Ксюши в голове. Неожиданно ей захотелось бросить меч, лечь на землю и заснуть, заснуть крепким и беспробудным сном, чтобы больше не нужно было бороться, не нужно было стоять на ногах и держать неожиданно ставший тяжелым меч, не нужно было смотреть на несущуюся вверх лавину… И пусть Ведуны открывают свои Врата, пусть разгорается война, пусть, пусть — какое ей дело? Ну и пусть…
Ну и пусть?!
Меч в ладони Ксении задрожал, рукоять нагрелась.
Ну и пусть?!
Ксения резко вскинула голову. Как она могла позволить себе такое подумать? Как она могла даже подумать о том, что можно сдаться, сложить оружие, и неважно, что будет происходить после этого? Как она могла! В ней говорил страх, этот животный ужас, заставивший ее сделать шаг назад, и еще то самое зловещее "ну и пусть", с которым она боролась всю свою сознательную жизнь. Но сейчас, в этот момент, в ней говорит уже она сама, а не ее страх. И она, Ксения, не собирается сдаваться.
Потому что святая вера в верность выбранного пути, веявшая от каждого Стража и Хранителя, заразила и ее. Потому что она больше не могла от этого отказаться. Потому что больше она не могла предать. Один раз взяв в руки меч, она подписалась под неведомой ей клятвой, которая теперь не давала Ксении отступить и опустить руки. Ради этого мира, ради спокойствия всей Вселенной, ради всех Стражей и Хранителей, ради Марка — она должна была стоять на отведенном ей клочке земли и сдерживать натиск противника. Потому что ей доверяли, на нее надеялись, в нее верили — значит, она должна была это доверие оправдать. Другого не дано.
Повинуясь ее руке, меч со своим обычным свистом вспорол воздух. Ведуны были уже в двух шагах. Последние лучи заходящего солнца отразились в глазах Ксении и вспыхнули в них недобрым огнем.
То, что происходило после того, как темная лавина Ведунов нахлынула на цепь Стражей и Хранителей и битва началась, Ксения видела, словно в тумане. Это был не белый и рыхлый, почти осязаемый водяной туман, нет — этот туман, стоявший у Ксении в глазах, был кроваво-красного цвета и опадал вниз каплями кровавой росы. Сквозь него Ксения видела блеск мечей и перекошенные злобой и яростью, еще несколько минут назад уверенные в себе лица Ведунов; перед ее глазами мелькали их доспехи и то и дело тянущиеся к ней, чтобы схватить, пятерни… Впрочем, они недооценивали реакцию Ксении, заменявшую ей умение обращаться с мечом. На атаки она отвечала атакой, и меч с охотой помогал ей делать правильные выпады, будто не она управляла им, а он — ею.
