Первым кандидатом на должность помощника была симпатичная вежливая девушка по имени Моуна. Ее волосы были аккуратно покрыты платком хеджабом, а платье с длинными рукавами, хотя и приталенное, имело такой длинный подол, что тащилось за ней по полу. Едва лишь взглянув на Моуну, я почувствовал, что здесь должен был присутствовать кто-то третий, дабы попытаться защитить девушку от глаз завсегдатаев кафе.
На мой вопрос, принесла ли она свою родословную, Моуна протянула мне рулон плотной бумаги. Я развернул его и увидел множество строк с именами, написанными по-арабски.
— Очень впечатляет, — сказал я.
— Моя семья очень гордится своим происхождением, — заметила Моуна.
Я поинтересовался, где она работала до этого.
— Отец не хочет, чтобы я работала, — ответила девушка тихо. — Он убьет меня, даже если узнает, что я приходила на собеседование.
— Уверен, что до этого дело не дойдет, — улыбнулся я.
Моуна серьезно посмотрела на меня своими темно-карими глазами и мрачно сказала:
— Ох, вы сильно ошибаетесь. Еще как дойдет.
Наступила напряженная тишина. Моуна не спеша цедила апельсиновый сок.
— Порой отец очень сильно выходит из себя. Если бы он встретил меня сейчас здесь, то убил бы не только меня, но и вас заодно. Понимаете, это дело фамильной чести.
Я поспешно вернул Моуне ее родословную и засобирался, бормоча неуклюжие извинения. Я представил себе, как разгневанный папаша крадется за мной по улицам Касабланки. Насколько я понял ситуацию, он должен был вот-вот появиться.
— Я уверен, что из тебя получится отличная помощница, но, к сожалению, я уже нанял на эту должность другого человека.
Моуна выглядела расстроенной.
— Вечно одно и то же. Все работодатели отказывают мне, как только узнают об отце.
Вторым кандидатом был молодой человек по имени Адил. Когда он изложил свою автобиографию, я узнал, что он пять лет прожил в Новом Орлеане, где работал на кладбище. Несмотря на невыносимую жару, Адил был одет в дубленую куртку, подбитую мерлушкой, со следами крови на воротнике. Гладко выбрит, засаленные черные волосы растрепаны, сломанная переносица и маленькие беспокойные глазки. За те двадцать минут, что мы провели вместе, он выпил залпом три двойных эспрессо и выкурил пять сигарет. Парня трясло как в наркотической ломке.
Сначала я спросил, понравилось ли ему в США. Это был хороший, основательный вопрос. Я полагал, что это расположит ко мне собеседника.
— В Штатах полно сук, — был его ответ.
— Вам не понравились американские девушки?
