Гертруда(в сторону). О, это только хитрость, Она ничего не знает! (Вслух.) Это хитрость, я никогда ему не писала... Это ложь! Этого не может быть! Где эти письма?
Полина. У меня.
Гертруда. В твоей комнате?
Полина. Оттуда, где они спрятаны, вы их никогда не достанете.
Гертруда(в сторону). Чудовищные замыслы один безумнее другого кружатся в моем больном мозгу. Рука сама ищет оружия. Вот в такие мгновения люди и становятся убийцами. Ах, так бы ее и растерзала! Но, боже мой, боже мой, не оставь меня, не лишай рассудка. Как быть?
Полина(в сторону). О, благодарю тебя, Фердинанд! Теперь я вижу, как велика твоя любовь ко мне; я могу отомстить ей за то зло, которое она сейчас причинила нам... И она сама спасет нас!
Гертруда(в сторону). Письма, вероятно, при ней. Как бы узнать наверняка? А-а! (Подходит к Полине.) Полина! Если бы письма были у тебя давно, ты знала бы о моей любви к Фердинанду. Значит, ты взяла их недавно?
Полина. Сегодня утром.
Гертруда. Ты их прочитала не все?
Полина. Не все, но достаточно, чтобы понять, что они вас губят.
Гертруда. Полина! Твоя жизнь только еще начинается. (Стук в дверь.) Фердинанд — первый мужчина, молодой, воспитанный, талантливый — а он действительно талантлив, — который встретился тебе; но ведь мужчин на свете много. Фердинанд жил почти под одним с нами кровом, ты видела его каждый день, и поэтому именно на него обратились первые порывы твоего сердца. Я понимаю тебя, это вполне естественно. На твоем месте я, несомненно, испытала бы то же самое. Но, крошка, ты не знаешь ни света, ни жизни. И если, подобно многим женщинам, ты ошибаешься, — а ошибаться так легко, — у тебя еще остается выбор; а моя молодость позади. Фердинанд для меня все, ибо мне уже за тридцать, и ради него я посягнула — страшно подумать! — на честь старика. Перед тобой открыты все пути, ты можешь полюбить еще кого-нибудь, и полюбить сильнее, нежели теперь... так часто бывает в жизни. Откажись от него — и ты найдешь во мне преданную рабу. Я буду тебе более чем матерью, более чем другом, я буду тебе предана всей душою. Смотри! (Становится на колени и поднимает руки к корсажу Полины.) Вот я у твоих ног, а ведь ты — моя соперница. Разве может быть унижение сильнее? И если бы ты только знала, чего это стоит женщине! Сжалься, сжалься надо мною! (Сильный стук в дверь. Пользуясь испугом Полины, Гертруда нащупывает на ее груди письма). Верни мне жизнь... (В сторону.) Письма при ней!
