Конечно, ничего особенного в этом нет, у меня ноги, в отличие от нее, молодые, — но сколько ж можно?! К тому же она, похоже, решила возложить на меня обязанности персональной сиделки! Сначала попросила «почитать на сон грядущий», голова, мол, просто раскалывается, а у тебя, мол, дорогуша, такой успокаивающий голос…
Я ей читала битый час, а потом еще виски растирала сколько времени. Ну, это тоже ничего — для практики невредно иногда оказывать другим подобные услуги. Когда мама много работает, у нее тоже жуткая мигрень; массаж, я знаю, помогает.
Но в этот раз она хотела дать мне «на чай»! Я, конечно, отказалась. Она давай настаивать:
— Ну, детка, ну не спорь с тетей Флосси…
А я сказала:
— Нет, миссис Ройер, правда не надо. Лучше пожертвуйте в фонд ветеранов космоса, и все в порядке. А я взять не могу.
Она хмыкнула и хотела сунуть деньги мне в карман, а я увернулась и ушла к себе.
За завтраком ее не было — ей всегда подают в каюту — а потом ко мне подошла стюардесса и сказала, что миссис Ройер просила ее навестить. Мне некогда было с ней объясняться: мистер Суваннавонг сказал, что если я зайду к нему на вахту, часам к десяти, он покажет мне полностью коррекцию курса и объяснит, что и как. Задержусь больше пяти минут — опоздаю.
Все-таки я заглянула к ней. Она, как обычно, мне обрадовалась:
— О, милочка, вот и ты! Я так долго ждала; эта дурища-стюардесса… Подди, лапушка, ты прямо чудесно мою мигрень вчера вылечила, а наутро у меня спину всю прямо-таки парализовало, представляешь, какой кошмар, Подди, ангел мой, помассируй хоть пять минуточек, ну, полчасика, я уверена, все пройдет, возьми крем, он, кажется, на туалете, хотя нет, помоги мне вначале снять халат…
— Миссис Ройер…
— Что, солнышко? Крем вон в том большом розовом тюбике, ты его чуть-чуть…
— Миссис Ройер, я не могу. У меня назначена встреча.
— Ничего, подождут, на этом корабле вообще никогда ничего вовремя не делается, наверное, тебе сначала надо руки погреть…
— Миссис Ройер, я не стану вас массировать. Если парализовало, мне даже прикасаться нельзя, я же не врач. Хотите, я зайду к главному хирургу и скажу ему?
От ее радости и следа не осталось.
— Значит, ты не хочешь?!
— Если хотите — понимайте так. Так позвать врача?
— Ах ты нахалка! Поди вон!
Ну я и ушла.
А по дороге на обед встретила ее в коридоре. Она посмотрела сквозь меня, так что я тоже не стала с ней говорить. Шла она чуть не проворнее моего; наверное, прошел ее паралич. В этот день мы встречались еще дважды, и оба раза она меня подчеркнуто не замечала.
