Мало-помалу Океан стал занимать всё больше места в душе Обезьянки. Она бежала к нему со всеми своими секретами, со всеми вопросами, и он терпеливо выслушивал её, что-то объяснял, советовал, учил... А она всё чаще прибегала не потому, что была надобность, а так просто, побыть рядом...
Впрочем, общение с соплеменниками, пусть даже вынужденное и поверхностное, не проходило бесследно для Обезьянки. Временами она вскакивала и начинала прыгать вдоль берега, корча рожицы и выкидывая разные обезьяньи штучки. Океан смотрел на это с лёгкой улыбкой, словно видел то, что скрыто в душе Обезьянки, то, чего она не осознавала сама. А её этот пристальный серо-синий взгляд иногда останавливал и даже немного смущал... И тогда она стояла растерянная на огромном, пустом берегу, не понимая, почему вдруг расхотелось прыгать и кривляться...
А иногда Обезьянке казалось, что Океан не обращает на неё внимания, и она начинала швыряться камушками, прыгать, пищать, дразниться... Океан иногда продолжал быть занятым, иногда откладывал свои дела и играл с Обезьянкой, а иногда сердился. И хотя он чаще всего не подавал вида, что сердится, Обезьянка чувствовала это, и ей становилось не по себе. Но она не знала, как по-другому привлечь его внимание, ведь в её кругу все делали именно так.
Так уж складывается, что прежде, чем станет ясен Путь, в одну кучу сбивается тёмное и светлое, понятное и непонятное, нужное и ненужное... Иногда из всего этого получается нечто серое, некрасивое и неинтересное. Через это проходят все, только в ком-то оно остаётся таким навсегда, а кто-то находит в себе силы осознать этот огромный ком и снова разделить всё и расставить по своим местам. Это случается, когда приходит время, когда душа созревает для такого дела. А пока...
Свою дружбу с Океаном Обезьянка хранила глубоко в душе и никому о ней не рассказывала. Это стало её сокровищем, которое она берегла от всех. И всё же её видели возле Океана слишком часто, чтобы не обратить на это внимания. Наверное, Обезьянке кто-то что-то говорил, кто-то как-то осуждал, только она не слушала. Она даже не вполне понимала, что это такое: «Ты не такая, как все». Нет, её дружбу с Океаном никто не обсуждал в открытую, но всё же... Как объяснить состояние, которое испытывает тот, кто невольно оказался один против всех? Даже если эти все не тычут пальцем и не швыряют камни вслед...
Обезьянкины сородичи просто были такими, какими были, со всеми своими проблемами и общей удобной точкой зрения. Она не слушала их, она не замечала их, но так трудно было выдержать в одиночку этот молчаливый напор!.. Обезьянка не заметила, когда в её душу проникло первое сомнение, когда она впервые осудила себя за то, что не такая, как все, и как это поселилось в ней, в самой глубине её души.
