Она стала чаще прибегать на побережье. Забыв опасения и осторожность, она подходила к самой кромке воды и вглядывалась в дно. Лишь около берега можно было рассмотреть дрожащие камушки там, внизу, под водой, и то, тогда только, когда Океан был в хорошем настроении и белые хлопья пены не заставляли Обезьянку отскакивать от каждой волны.
– Скажи, а почему ты выбросил на берег эту маленькую семечку?
– Потому что ей нужна земля. Пройдёт время, и она станет прекрасным цветком, но для этого ей нужны земля и дождь...
Вечерами звёзды отражались в Океане, и Обезьянке казалось, что он так же бесконечен, как и небо над ним. Она спрашивала его о звёздах, и он рассказывал ей, рассказывал о том, что в мире есть законы, которым подчиняется всё, что в движении звёзд есть точная закономерность, а сказки, которые рассказывают Обезьянке сородичи, красивы, но не всегда верны.
– Но почему они не верят мне, когда я пересказываю им то, что ты мне говорил? Почему они даже не понимают меня? – пожаловалась как-то Обезьянка.
– Видишь ли, – вздохнул Океан, – они такие, какие есть. И ещё они взрослые, а взрослым всегда трудно принимать что-то новое или видеть какие-то вещи иначе, чем они привыкли. Просто их родители были, какими были, и родители их родителей тоже... Дети, пожалуй, ещё могут видеть мир открытыми глазами...
Океан говорил, что мир очень сложен и очень интересен, и знать его непросто, но нужно... Многое было ново, и многого Маленькая Обезьянка не понимала. Однако то, чего она не могла понять, западало в память и оставалось в ней навсегда. На то долгое-долгое время, которое нужно, чтобы прийти к себе...
Закаты дарили волшебные краски, а ветер приносил ощущение бесконечности и запахи незнакомых цветов откуда-то издалека...
Но кроме волшебных вечеров были ещё дни. Иногда дождливые, иногда солнечные, но всегда обычные, без чудес. (А может быть, Маленькая Обезьянка ещё не умела видеть чудо во всём?)
И кроме Океана, который один был способен заменить всех, были ещё сородичи, сутками висящие на пальмах и занятые только насущными, сиюминутными проблемами. Как они относились к дружбе Обезьянки и Океана – неинтересно, как неинтересно всё, что делает серая, безликая толпа. Уж они-то точно могли обойтись без Океана (как, впрочем, и он без них!). Им всегда хватало друг друга, они постоянно трещали о чём-то, не замечая, что в этой болтовне слышат только себя... Как это отличалось от разговоров с Океаном! И Обезьянка бежала к Океану, подальше от этого бессмысленного шума.
