Его я утешил: «Не плачь, ведь зато,
Покуда кудрями опять не оброс,
Не сможет и сажа испачкать волос».
Затих и уснул он, приткнувшись к стене,
И ночью привиделись Тому во сне
Гробы на поляне — и их миллион,
А в них трубочисты — такие, как он.
Но Ангел явился в сиянии крыл
И лучиком света гробы отворил.
И к речке помчалась ватага детей,
Чтоб сажу в воде оттереть поскорей
Мешки побросав и резвясь на ветру,
Затеяли в облаке белом игру.
Сказал Тому Ангел: «Будь чистым душой!
И Бог, как отец, встанет рядом с тобой».
Со всеми во тьме пробудился наш Том,
Со всеми за щетку с тяжелым мешком —
И утром промозглым согрет трубочист:
Трудящийся честно пред Господом чист.
Трубочист
Перевод В. Микушевича
Умерла моя мать, а я был малышом.
В рабство продал отец мой меня нагишом,
Хоть продать малыша — небольшая корысть.
Сплю я в саже, кричу я во сне: «Чисть! Чисть! Чисть!»
Был кудрявый Том Дакр как барашек на вид,
И, как водится, наголо был он обрит;
Том заплакал, а я говорю: «Чересчур
Ты для нашего, Том, ремесла белокур!»
Том заснул. В ту же ночь мы приснились ему:
Дик и Джо, Нед и Джек, заселившие тьму.
Молоко не обсохло у нас на губах,
А мы накрепко заперты в черных гробах.
Светлый ангел явился, принес он ключи;
Отпер гробики наши, мол, вот вам лучи,
Вот вам солнце; и все мы бегом на луга,
И речные приветили нас берега.
Искупались мы, бросили наши мешки,
И нас всех в небеса вознесли ветерки.
Ангел Тому сказал: «Ты не верь, что ты плох.
Знай: отец для хорошего мальчика — Бог».
И опять нам пришлось на рассвете вставать.
Нам со щетками нашими век вековать;
Было холодно утром, а Тому тепло,
Делай дело, и минет работника зло.
