Тем временем Левка и Мишка подготовили все необходимое для варки ухи. Но ее приготовление Вася не мог доверить никому. Он-то понимал толк в этом деле: надо знать, когда, чего и сколько положить. Вой Левка уже подвесил котелок над костром и собирается спускать в него рыбу.
— Эй-ей, штурман, не торопись! Сначала картошку, рыба еще успеет свариться.
Весело потрескивал костер, еще веселее булькала уха, распространяя вокруг аппетитный аромат. Мишка нет-нет, да искоса заглянет в котелок, проглотит обильную слюну.
Вася лежал около костра, задумчиво глядел на опускающееся солнце.
— Пожалуй, Лев, ты правду сказал: не успеем мы сегодня до полуострова.
— Завтра доплывем, — откликнулся Левка. — Обратно только вот опоздаем.
Солнце спускалось все ниже и ниже. Вот оно словно повисло на громадной сосне. Но висело недолго, снялось и поплыло за холм. Стало серо, неуютно. Откуда-то вырвался ветер, загулял по бору, запел, загудел. И тоскливо зашумели в ответ сосны.
А ветер расходился все сильнее. Вот бросился на реку. Она зарябила, насупилась, почернела.
— Никак непогодь собирается, — беспокойно поднялся Вася. — Пойдем-ка «Открыватель» подальше на берег затянем. И принизать покрепче не мешает.
Когда вернулись, Вася ткнул ножом картошку в котелке.
— Хорош! Снимай, ребята, уху. Есть будем.
Вася отрезал три куска хлеба, положил перед каждым. Подумал малость и добавил по помидору и огурцу.
— Перед ухой, — улыбнулся он.
Хорошая улыбка у Васи. Улыбнулся вот — и все улыбнулись.
— Налетай на стерлядку, — провозгласил он, вынимая из кармана складную ложку. Он хлебнул горячий бульон, крякнул. — Хорошо! Налетай, ну!
Но ребята не налетали на стерлядку. Они молча глядели на Васю.
— Вы чего? Не хотите, что ли?
— Ложек-то мы не захватили, — кисло улыбнулся Мишка.
Вася засмеялся:
— Эх вы, путешественники!.. Ладно. Одной обойдемся.
Ели с аппетитом, обжигаясь рыбой и картошкой. Обсасывали каждую косточку. Вкусно! Съели и не заметили. Мишка с сожалением отставил и сторону пустой котелок.
Ветер разгулялся еще сильнее. Пламя костра клонилось и плясало. Наступала ночь. Уже нельзя было различить ни одного предмета — все слилось в сплошную черную массу. Бор, казалось, подступил к самой лужайке, где сидели ребята, окружил их с трех сторон, но дальше идти боялся — пугал огонь.
Ребята у костра притихли. Жутковато! Ветер. Тревожно, заунывно гудит бор. Мишка поежился, словно от холода.
— Даже страшно…
— А как партизаны? — тихо заговорил Левка. — Они в любую ночь шли в бой и в разведку. И не боялись. Кто слыхал о Володе, юном партизане?
